Одиночка - Алина Савельева

— Давай сбежим отсюда? — захрипел неугомонный соблазнитель, задирая на мне одежду, покусывая и целуя живот, обхватив руками за талию. Горячие лавы тут же побежали по венам, разжигая пожар внутри. Его рычащие хрипы только распаляют ещё больше. И я уже в насквозь промокших трусиках. Не выдерживаю этой пытки, ныряя рукой в его шорты, сжимаю в ладони бугрящуюся эрекцию.

Сава вздрагивает, глухо шипит, втягивая воздух через зубы. Подняв голову и стиснув ладонью мой затылок, жадно целует губы, толкаясь мне в руку. Я слышу, как вжикнула молния на моих джинсах, и через секунду его пальцы уже добрались до цели, принялись выписывать круги в моих складках. Я горела и дрожала в его руках. Плавилась как восковая свечка. Выгибаясь навстречу его руке.

— Сожми его… вверх-вниз… быстрее… Ли-ика-а-а, — напрочь охрипшим голосом подсказывал мне Сава, продолжая толчки в моей руке и ускоряя движение своих пальцев во мне.

Сдерживая стоны, сцепившись в жарком поцелуе, мы уже не могли остановиться. Каждая клетка вибрирует от возбуждения. Движения рук накаляют до предела. Нас не хватило даже на минуту, соскучившиеся после разлуки, практически одновременно достигаем оргазма, я чувствую, как увеличивается в руке его головка, и это ощущение добавляет огня желанию. Содрогаясь со стонами и хрипами, теряясь в пространстве, застываем на несколько мгновений, восстанавливая дыхание.

— Ты же знаешь, что дверь не заперта? — убирая результаты нашей бурной деятельности со своего живота салфетками, интересуется Сава.

— Знаю, — честно признаюсь я.

— Сумасшедшая! Моя! — снова целуя меня, засмеялся Савушка.

— Ты приедешь завтра? — в десятый раз спросил меня Сава. — Я буду ждать. Не хочу тебя отпускать! — сильнее сжимая меня в объятьях, шепчет в ухо.

— Приеду. Скажи ещё раз, — купаясь в серых глазах, прошу я.

— Люблю тебя. Очень люблю! -

— И я люблю. А зачем ты забрал мою подушку?

— Больничные не нравятся, — лукаво улыбаясь, заявил уличенный в похищении мягкого имущества Савелий. — Если у тебя другой нет, то придется тебе остаться ночевать со мной. — Ну вот, опять! — возмущенно указывая мне в свой пах, округлил глаза.

Случившиеся сегодня события наконец оборвали тяжёлые цепи внутри. Которые много времени стягивали струны души, не давая вздохнуть полной грудью. И я летела домой, прокручивая его слова в голове. «Люблю тебя. Очень люблю».

— Привет, гулёна! — встретила меня Алёнка дома.

— Привет. А он любит меня! Смотри, — я не удержалась и сразу показала Алёнке кулон с секретом.

— Ну неужели! Наконец-то перестанешь плакать по ночам?

— Да. Больше не буду, — не в силах убрать улыбку с лица, пообещала я.

— Я рада за тебя. Очень-очень! — улыбнувшись в ответ, сказала Алена и потащила меня ужинать в уже отмытой после оккупантов кухне.

— Приезжал ваш этот, главнокомандующий. Привез тебе пакеты, они в комнате.

— Никита? Он понравился тебе?

— Вот ещё! Конечно, нет. Заносчивый павлин! — слишком импульсивно ответила Алёнка, подтверждая мою догадку.

— Мне показалось, ты ему тоже понравилась.

— Это неважно, — вдруг серьезно сказала Алёнка. — Мы в любом случае не сможем быть вместе. Не спрашивай почему.

— Ну почему? — тут же спросила я.

И Алёнка, рассмеявшись, перевела тему.

«Здравствуй, Луиза. Я, к сожалению, не смогу жить с тобой. Прими мои извинения. И в качестве компенсации прими в подарок этот дом и всё, что ты выбрала для него. Все документы на жильё и машину тебе привезут сегодня. Также в сейфе над камином есть деньги, тебе на первое время. Я уверен, что ты встретишь достойного мужчину. Будь счастлива».

Отправив это письмо, я закрыла эту страницу жизни для себя, методично удаляя все файлы по этому делу в компьютере. И, вытащив фотографию родителей из альбома, наконец-то разместила её в рамку.

Никита не подвёл, и за Исаева и остальных взялись с неподдельным энтузиазмом даже те, кто ранее их покрывал. Видимо, давление из Москвы было очень серьезным. Шанса уйти от правосудия у них больше не было. Руслан оказался сотрудником какого-то спецподразделения, но чем конкретно он занимался в городе, осталось тайной. Мы поняли только, что он был внедрен в группировку Корректора, но не был близко к нему приближенным. Корректор ему не доверял.

Всю неделю я пропадала в больнице у Савушки. Выходя из палаты, только когда ему нужно было лежать на этом странном приспособлении. В это время Полина забирала меня к себе в кабинет. А завтра его уже выпишут, хоть гипс ещё останется на две недели, будет долечиваться дома.

— О, Одиночка явилась, — крикнул Леха, увидев меня, входящую в аудиторию, так как я решила закончить обучение и вернулась на занятия. — А Сава с Лилькой отдыхать укатили. Так что зря валентинку ему писала!

Я сегодня без наушников и уже пожалела об этом. Стараясь не обращать внимания на крики Лехи и смех других, шла к своему месту, когда на плечи опустилась рука, и, чмокнув меня в щеку Никита сказал:

— Лика, привет! Сегодня едем к родителям Савы домой, ты с нами?

Вокруг наступила звенящая тишина.

— Да, Савелий меня пригласил, я поеду.

— Лика, привет, — Макс, влетая в аудиторию, громко поздоровался только со мной. — Твой Савушка просил передать это тебе, — протянул мне букет белых роз. — И напомнить, что он ждёт тебя сегодня.

Вся группа была в шоке. До конца учебного дня я постоянно ловила взгляды одногруппников на нашу компанию. А Макс и Ник совершенно не обращали ни на кого внимания, шутя, что я лишила их друга и Сава теперь под моим каблуком.

— Лика, а что происходит? — догнал меня Леха после лекций.

— Ещё раз к ней подойдёшь, лишу конечностей, — вырос за спиной Лехи Никита. Как всегда, спокойно говорил, но умудрялся делать это таким тоном, что сразу было понятно, что он вовсе не шутит.

— Лика, поехали, тебя Савелий ждёт, двадцать раз уже звонил.

— Никит, а давай Алёну с собой возьмём, — предложила я другу.

— Смерти моей хочешь? Я, между прочим, крестным вашего Никитки буду, ты меня беречь должна.

— Какого Никитки?

— Не получится соскочить, Лика! Я твою записку на моей схеме сохранил, — оскалился Ник.

— Как ты понялпоняла, что она про тебя и Саву?

— Расскажу, если привезешь Аленку, а я с Максом доеду.

— Заеду я за твоей Алёнкой, шантажистка, — вздохнул Ник, но явно сам был воодушевлен встречей с белокурой бестией.

Жизни без Лики я уже не представляю. В своем решении сделать ей предложение уверен на все