Диктофон говорил и говорил. Полиция записала каждое слово, произнесенное Лайлом и Бетти, — и к концу записи Лайл выглядел так, словно костюм на несколько размеров ему велик. Он выглядел съежившимся, бледным и жалким.
Но Бетти не чувствовала никакой жалости к нему. Ни чуточки. В объятиях Келла, прижавшись лицом к его грубой рубахе, она чувствовала себя под надежной защитой, хотя тело и дрожало с головы до ног. Какие ужасные вещи говорил ей Лайл! Какое злодеяние совершил и как угрожал!
Бетти знала, что Лайл — злодей. Но можно ли было предполагать, что такой злодей? Чтобы пойти на убийство?..
Келл держал ее крепко, словно зная, что лишь его тело отделяет ее от жуткого ужаса. Она не вынесет, если он отпустит ее. Бетти трясло от холода, несмотря на тепло летнего дня, и Келл тихо успокаивал ее.
— Не бойся, любимая, — шептал он. — Не бойся. Все кончилось. Кончилось. Он никогда не приблизится к тебе — клянусь. О, Господи, клянусь.
Полиция наконец закончила допрос. Лайла вывели под конвоем двух полицейских. Старший сержант заговорил с Келлом и Бетти, и Келл заставил ее слушать.
— Нам нужно ваше заявление, мисс, — сказал полицейский, виновато поглядывая на Келла. Видимо поняв, что он хочет сказать, полицейский кивнул. — Но мы можем подождать до завтра. Не могли бы вы привезти мисс Листер в местное полицейское управление, сэр?
— Да, обязательно, — ответил Келл, крепче сжимая Бетти. — Достаточно ли у вас свидетельств, чтобы выдвинуть обвинение?
— Более чем достаточно. — Зловещее удовлетворение прозвучало в голосе полицейского. — Мы благодарны за вашу подсказку, сэр. — Увидев, как Бетти растерянно моргнула, он добавил: — Мы уже некоторое время следили за мистером Мэйбери. Было несколько необъясненных фактов вокруг смерти Оливера Бромли, и это нас настораживало. Поначалу смерть Бромли казалась результатом случайной путаницы с лекарствами, но увольнение почти всех работников перед смертью Бромли нас заинтересовало. Тем не менее ничего доказать мы не могли. Сейчас, однако… кроме железобетонного обвинения в мошенничестве с целью получения наследства у нас есть признание, на котором можно строить обвинение в убийстве. — Он удовлетворенно усмехнулся. — После вашего звонка, мистер Халлам, мы поехали навестить мисс Листер и после некоторых раздумий оставили, машину вне пределов видимости. Мы знали, что приехали чуть раньше мисс Листер, и когда увидели, как зарос участок за домом и как близко можно подобраться к открытым окнам, чтобы Мэйбери не заметил нас, то решили, что запись любых разговоров нам совсем не помешает. Так что… задействовали диктофон — и были вознаграждены за свои усилия. — Еще одна довольная улыбка. — А сейчас, если позволите, мы оставим мисс Листер на ваше попечение, сэр, нам необходимо уехать. Разрешите идти?
Келл взглянул на Бетти, и на его лице она увидела то, во что не могла поверить. То, что уже едва надеялась увидеть.
— Идите, сержант. Я позабочусь о мисс Листер, — проговорил Келл, и отныне его взгляд принадлежал только Бетти. — Я буду заботиться о Бетани. Столько времени, сколько она захочет.
Они не заметили, как ушел полицейский.
Они видели лишь друг друга.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Келл немного ослабил свои объятия, и к этому времени Бетти уже знала ответы на все свои вопросы.
На вопросы своего сердца…
Келл все еще держал ее в кольце своих рук, словно боялся потерять. Его глаза, его тело — все говорило об этом. Что-то переменилось. Что-то сдвинулось в его душе, заставило его полюбить Бетти, как любила она. И вопреки ужасу сегодняшнего дня, вопреки пережитому кошмару, вся душа ее наполнилась радостью. Бурной, переливающейся через край радостью.
Но были еще вопросы, ответов на которые она не знала. Земные вопросы… но ответы на них нужно знать.
— Келл… — Каким-то образом Бетти отодвинулась от него — не более чем на дюйм, не настолько далеко, чтобы не чувствовать его рук. — Келл, я не понимаю. Сегодня утром ты действовал так, словно ненавидишь меня. — Она покачала головой и постаралась улыбнуться. — Что же, черт возьми, произошло?
— Я думал, ты догадалась. — Келл улыбнулся в ответ, и его рука коснулась синяка на ее щеке. — Он ударил тебя, Бетти. Убил бы с…
— Шш… — Бетти сжала его пальцы. — Не хочу думать об этом. Не сейчас.
— Полиция хотела записать как можно больше. Они сказали, что он ударил тебя прежде, чем они угадали его намерения. Когда он попытался снова, они ворвались, но могли бы остановить его раньше…
— Тебя там не было? — прошептала Бетти. — Я думала, с этим диктофоном… ты все время был там.
— Не я, — хмуро сказал Келл, укладывая ее голову себе на плечо. — Я ехал быстрей, чем когда-либо в жизни, и приехал как раз в тот момент, когда полиция ворвалась в дом. Появись я раньше, ни за что не позволил бы ему зайти так далеко. Не позволил бы ударить тебя… — Он поднял руку и провел пальцами по ее волосам. — Бетти, я никогда в жизни не был так напуган, как тогда, когда ехал сюда. Ужасный страх. Я думал, если еще и Мэйбери обидит тебя… Я слишком больно обидел тебя сегодня утром. Прогнал тебя и был чертовски груб. Так груб…
— Не надо.
— Это правда, — шептал Келл ей на ухо. — И все твои обвинения — правда. Я так боялся любить! Лаура… Бетти, моей маленькой Лауре было только три годика, когда она погибла, и я решил, что ничто и никто не затронет моих чувств. Что я никогда в жизни не позволю себе чувствовать подобную боль. Только Кати так нуждалась во мне… Потом появилась ты, милая Бетти, и предложила свою любовь, хотя я был ужасно груб с тобой. И наконец, мне позвонили и сказали, где Мэйбери. В этот момент я понял, что все мои прежние решения совершенно бесполезны. Я никогда… — Келл поколебался, прижал Бетти крепче к себе, и дрожь пробежала по всему его большому телу. — Я никогда не знал подобного страха.
— Келл… я не понимаю.
— Я нанял частного детектива, который следил за Мэйбери, — начал рассказывать Келл. — Для гарантии, если хочешь. Просто хотел знать, где он находится, пока ему не исполнится тридцать. Некоторые вещи насторожили меня. Его визит к священнику с сомнительной репутацией, честно говоря, не слишком меня обеспокоил, и его визит к твоей младшей кузине показался достаточно невинным — в конце концов, они родственники, и мой детектив не знал, насколько близкие. Похоже, у него был ключ.
— Он устанавливал…
— Сейчас я это знаю, — хмуро проговорил Келл. — Но когда он вошел туда через парадный вход, мой детектив не мог знать, что происходит. После его визита к священнику я подумал, что он попытается жениться на ком-то без предварительного разрешения на регистрацию, но решил, что с этим мы всегда справимся. Потом мой детектив потерял его, но через несколько минут после твоего отъезда позвонил и сказал, что беспокоиться не о чем — Мэйбери отправился на одну отдаленную маленькую ферму. Он пробыл там всю ночь и сейчас еще там. На твою ферму. И я понял… понял, что ты в опасности.
