Наследник для бывшего - Олли Серж

Вопрос ставит меня в тупик. С одной стороны, конечно, можно было бы взять с собой Гордееву. И каждую ночь проводить с ней, но с другой…

– Родная, понимаешь, – пытаюсь я объяснить. – Днём я буду очень занят. По вечерам работать с документами. А развлечений кроме лыж и сноуборда там практически нет. Оба тебе не желательны…

– Ладно, – она быстро снимает вопрос, – не напрягайся так. Я просто спросила. Никогда не была в горах.

– Мы обязательно съездим, – обещаю ей. – Только, скорее всего, в Сочи.

– Хорошо, хорошо, – она улыбается и легко целует меня в губы. – Останешься у меня сегодня?

Я, наплевав на все правила приличия и присутствие детей, жадно впиваюсь в ее рот поцелуем.

– Ты ещё спрашиваешь, – ласкаю губами по щечке и добираюсь до мочки ушка, – давай сбежим. Только вылет у меня завтра в двенадцать часов. Нужно не проспать.

– Звучит заманчиво, – мурчит мне в ответ Ася. – Я соскучилась…

– Черт… – я даже прикрываю глаза, пропуская по телу горячую волну возбуждения. – А как я то соскучился!

Гордеева, видя мое состояние, хитро посмеивается.

– И что? – ее рука скользит по моей штанине близко-близко от места, которое разрывает ширинку. – У Макса Царицына две недели был целибат?

– Да я больше ни на кого смотреть не могу, – шиплю ей в ответ. – А будешь задавать такие гадкие вопросы, отшлепаю. И не посмотрю, что беременна.

Мы экстренно со всеми прощаемся и, как несдержанные влюблённые в конфетно-букетном периоде, сначала бурно целуемся в машине на каждом светофоре, а потом по-полной отрываемся в лифте.

– Гордеева, – оставляю несколько коротких поцелуев на ее верхней губке, – мы так до квартиры не дойдём. Я сейчас нажму кнопку и загну тебя прямо здесь.

– Какой нетерпеливый дяденька, – дразнясь, она дует губки. – Придётся потерпеть. С беременными так нельзя.

– А, – доходит до меня, – вот в чем все дело. И часто тебя так накрывает? – интересуюсь ревниво.

– Второй раз, – отвечает она, прижимаясь ко мне всем телом. – Не боишься меня одну оставлять?

– Ась… ну извини, – убираю в лица пряди ее волос и глажу скулы. – Я же работать еду. А ты отвлекать будешь.

– Мне просто почему-то очень не хочется, чтобы ты уезжал, – вздыхает в ответ.

– То есть, когда ты от меня десять дней после ссоры бегала, все нормально было, – резонно подмечаю я. – А тут меньше недели…

– Ну вот понимаешь… – она вздыхает. – Это разные вещи. Когда ты можешь приехать и найти в любой момент, и когда между вами расстояние.

– Время быстро пролетит, – я успокаивающе глажу Асины волосы. – Пойдём, приехали.

Вывожу ее из лифта.

Гордеева открывает квартиру и оборачивается на меня.

– Ну пока… – хитренько.

– Я тебе сейчас покажу «пока», – вскипает в моей крови возбуждение.

Я подхватываю свою женщину на руки и заношу в дом. Конечно, лучше бы в свой, но не выгонять же мне ее завтра утром, чтобы уехать в аэропорт. К тому же Андрей должен привести на подпись документы, которые пока Гордеевой видеть не стоит. А то ее фантазия так разгуляется, что я точно не улечу.

Первый горячий раз нас накрывает прямо в прихожей. Я очень надеюсь, что розетки в Асиной квартире не сквозные, а иначе, соседские бабушки должны быть близки к вызову полиции или экзорциста от наших громких стонов.

Продолжаем мы в зале на дубовом обеденном столе и, конечно, разбиваем в дребезги вазу.

Ах, простите, Ираида Марковна, за осквернение вашего дома, но я мечтал об этом с первого дня знакомства с вашей внучкой.

И если тогда на подобный перформанс я прав не имел, то теперь меня ничего не может остановить, кроме здравого смысла.

Добираемся мы до кровати уже совершенно удовлетворёнными и моментально засыпаем, стиснув друг друга в объятиях.

Я первый раз за две недели сплю крепко и без тревожных сновидений, поэтому просыпаюсь, только когда Гордеева толкает меня в шипит, чтобы я выключил будильник.

– Завтраком покормишь? – привставая на локте, целую ее в щечку.

– Крекеры на тумбочке, – бурчит она. – Я готовить ничего не могу. Особенно по утрам…

– Ася, – я расталкиваю ее, не давая снова сладко задремать. – Я не понял. Чем ты питаешься? Ты должна за двоих есть!

– Это называется ток-си-коз, – тяжело вздыхая, прикрывает она глаза и кошечкой прижимается к моему плечу. – Звони мне каждый день, пожалуйста.

– Обязательно, – целую ее в нос и губы. – Я люблю тебя. Поспи тогда ещё.

Она сладко потягиваясь, зарывается в одеяло. Я напоследок вдыхаю ее запах с шейки и встаю с кровати.

Быстро принимаю душ, заказываю Асе завтрак из кафе, а сам пью только кофе, решая, что перекушу уже что-нибудь дома.

– Детка, – через час встреть курьера с едой, – говорю специально погромче, целую Асю в макушку и выхожу из квартиры.

Уже в аэропорту мне передаётся Асина нервозность. Но сколько я не пытаюсь, не могу найти для неё реальной причины, кроме одной. Оставляю Андрея, который любезно согласился подвести меня до аэропорта и проводить, присмотреть за вещами. А сам ухожу ближе к туалетам, где потише, чтобы набрать отца.

– Алло, – отзывается тот. – Вылетаешь?

– Да, привет, пап, я в аэропорту, – говорю ему и подбираю слова для следующей мысли. – Я бы хотел очень сильно тебя попросить, пока меня не будет, – говорю, заводясь и делаю паузы, чтобы не сорваться, – ни в каком виде не вмешиваться в мои отношения с Асей. Не обижать, не давать денег, не общаться…

– Я все понял, не продолжай! – рявкает, перебивая меня он. – Матери позвони, как долетишь.

– Спасибо, – говорю и кладу трубку.

Возвращаюсь в зону ожидания и понимаю, что звонок не помог. Странное тяжёлое чувство в груди никуда не делось.

– Посадку твою объявили, – отвлекается Андрей от телефона, когда я подхожу к нему ближе. – Лети. Удачи тебе.

– Спасибо, – искренне жму его протянутую руку.

– Пиши, если что спорное, – говорит Андрей.

– Давай! – забираю у него свой чемодан и иду в зону вылета.

Уже хочется домой.