бессонную ночь и ранний подъем.
Как Кира вообще на ногах держится еще?
— Скоро уже будем дома. Можем сразу лечь спать.
— Сейчас еще и десяти нет, — засмеялась девушка и ее нежный тихий смех разогнал тяжелые мысли о Нике и Олеге.
Я улыбнулся жене:
— Так что покатаемся по городу?
— Ужасно хочу кофе, — кивнула она и тут же предложила: — Заедем куда-нибудь, возьмем с собой стаканчик латте?
— Идет!
— Огни ночного города напоминают новогодние гирлянды, — рассматривая вывески за окном, Кира улыбалась, а я украдкой любовался девушкой, пока машина стояла на светофоре.
— Люблю ночной город, — Кира обернулась ко мне. — Он похож на новогодние гирлянды. От него веет волшебством и хочется верить в чудеса.
— И чтобы что бы ты загадала?
— Не знаю… мир во всем мире?
Я рассмеялся:
— Ну, же Кира, признайся, чего бы ты хотела для себя?
Девушка закусила губу и задумалась.
Я не торопил, спокойно вел машину, не отвлекал ее больше разговорами, даже радио сделал чуть тише, чтобы не отвлекало.
Через несколько минут, мы подъехали к небольшой кофейне и я уже потерял всякую надежду на ответ.
Принял сам для себя решение, что просто не буду торопить события. К чему? У нас еще целый год впереди! Спешка здесь вообще неуместна. Просто меня распирало в груди какое-то странное чувство… Оно рвалось наружу, не давая рационально мыслить. Мне хотелось всего и сразу! Просто нырнуть в чувства с головой. Без страховки, без плана “Б”, без каких-либо гарантий н успех.
Кира просто сводила меня с ума своей нежность, женственностью, такой какой-то мягкостью и ощущением, словно мы с ней связаны одной нитью.
Я сделал большой глоток кофе и обжегся.
“Вот что бывает, когда тобой движет нетерпение,” — мысленно заметил я.
“Успокойся, остановись, не дави на нее, на себя. Дай нашим чувствам созреть или отцвести. Ничего не обещай,” — вот что твердил разум.
А сердце?
Оно замирало, когда я наблюдал за Кирой. Девушка пила латте мелкими осторожными глотками, на ее верхней губе застыла пенка. Свет от фонаря освещал ее хрупкий силуэт и я с трудом сохранял дистанцию. Хотелось подойти, обнять, заглянуть в глаза, а затем медленно и со вкусом стереть губами молочную пенку.
— Знаешь, я бы загадала не бояться ошибиться.
Кира улыбнулась:
— Понимаю, звучит странно, но как много важного мы порой упускаем только потому что боимся неудачи? А ведь удача не любит тех, кто сомневается. Порой жизнь просто не дает вторых шансов! А первый ты уже упустил…
— Прекрасно тебя понимаю. Несколько лет назад… Мне предложили перейти в другую команду. Нужно было менять гражданство — я не захотел. Мечтал выступать за свою команду, не хотел уезжать из родной страны. Патриотизм в каком-то роде разыгрался. В общем, отказался я, хотя это был реальный шанс и большие деньги.
— Жалеешь?
— Не-а. Мне нравится в Крыльях. Тренер у нас то, что нужно. Парни тоже неплохие. Да и все родное вокруг.
— Ты это к чему? Что иногда стоит бояться?
Я пожал плечами, а затем просто сказал, то о чем думал:
— Кир, а давай попробуем быть вместе. Не понарошку, а по-настоящему. Что скажешь?
— А если не получится? Если все станет слишком серьезно?
— Если нас обоих устроит вся серьезность брака, так что в этом плохого?
— А если кого-то нет?
Я подошел к девушке и вытер большим пальцем пенку с губы.
— Я знаю, что если не попробую, то буду жалеть об упущенном шансе. А ты?
Кира
Стадион ревел, фанаты развевали флаги своих стран и выкрикивали что-то. Гул стоял невероятный. Я смотрела во все глаза и не верила, что такое вообще может быть. Словно все вокруг вибрировало и излучало мощнейшую энергетику. А каково ребятам? Они ведь в центре этой воронки!
Девочки, подруги, сестры и жены футболистов, сидели рядышком и напряженно следили за матчем. Они не голосили, как болельщики, а только еле слышно шептали одними губами. Каждая что-то свое: Лета — имя парня, он как раз вел мяч, Соня — просто “давай”…
Ника сидела в кресле-коляске и сжимала в руках платок. За ее спиной возвышался огромный санитар, в отличии от всех следил не за игрой, а за пациенткой. Я время от времени бросала взгляды на мужчину. Мне не нравилось, что он хмурился.
Когда медбрат надел на палец что-то Нике, я вся напряглась. Цифры, которые показало устройство, не порадовали медика. Он открыл свой чудо-чемодан и что-то набрал в шприц.
Девчонки следили за игрой, а я за бледной Никой.
Зачем она только приехала на матч?! Не стоило Олегу уступать просьбам жены.
Я привстала со своего места и подошла к будущей маме:
— Как ты, Ника?
— Все хорошо. Просто время укола подошло…
Девушка криво улыбнулась, словно извиняясь. Я заметила испарину у нее на лбу. В вип-ложе работал кондиционер и жара сентября не проникала сюда.
— Может тебе принести воды или чая?
— Не стоит, волноваться, Кира. О, смотри! Наши пошли в атаку!
Я обернулась к стадиону. Антон вел мяч, Олег и Женя прикрывали его, Илья бежал в стороне. Соперники защищали свои ворота, но допустили промашку. Антон дал пас Илье и тот туже забил мяч в ворота.
— Гол! — взревели трибуны.
Все в вип-ложе радостно захлопали в ладоши и начали обниматься.
Я обернулась к Нике и увидела, как она теряет сознание. Медбрат засуетился, начал проверять пульс, что-то передавать по рации.
Девочки повскакивали с мест, но как и я не знали что делать и чем помочь девушке.
Суету в ложе заметили и парни.
В машине скорой помощи Олег ехал вместе с женой. Вместо него на поле вышел Дима Казаков. Парни все были в раздрае, До конца матча оставалось минут двадцать. Мы вели со счетом два-один. Только вот удастся ли парням удержать свои позиции?
Наша ложа наполнялась тишиной. Я сидела и смотрела на поле. Просто следила за мечом. Думать о Нике и малыше было страшно. О победе или поражении — тоже.
Парни сражались, соперники наступали. В наши ворота полетел мяч, но Богдан его поймал.
Все девушки синхронно выдохнули и робко улыбнулись друг другу.
Да конца матча осталось семь минут. Мяч был у наших. Антон рвался вперед, его прикрывали Дима и Женя. Несколько игроков из команды соперников закрывали со всех сторон Илью. Сделать передачу просто не удавалось.
Дима подбежал слишком близко с Антону и стал чуть ли не бодаться с наседающим на него защитником. Со стороны казалось, что Дима просто путается
