Эдуард уже ждал ее.
— Мы должны отметить твою свободу, — предложил он.
— С удовольствием!
Машина подъехала к одному из кафе.
— Мы здесь уже как-то были? — поинтересовалась Анна.
— Были, — улыбнулся Эдуард. — Вспомни, когда.
Она вошли в зал.
Струнный квартет играл регтаймы, развлекая публику.
Анна улыбнулась.
«Конечно же, я помню. Как можно забыть это счастливое знакомство?»
— Шампанское, два медальона с красной икрой и шоколад, — заказал Эдуард.
Анна смотрела на него влюбленными глазами.
Он достал ручку и быстрыми движениями набросал что-то на салфетке, затем показал Анне.
Она засмеялась.
Целующиеся влюбленные были нарисованы на ней.
— Эдуард, ты неисправимый…
— Влюбленный, — подхватил он.
Они пили шампанское и смеялись, вспоминая первую встречу.
«Какое это счастье — любовь!
Когда два человека безраздельно владеют друг другом, наслаждаются, открывая все тайны».
— Эдуард, ты для меня стал всем.
— А ты всегда для меня была всем.
— Но мы не так давно в общем-то знакомы.
— А я всегда искал такую, как ты.
— И был уверен в том, что найдешь?
— Конечно.
Безоблачное небо раскинулось над их головами. Ветерок приятно освежал.
«Опять время остановилось», — подумала Анна.
— Я потерял отсчет времени давно. С тех пор, как задумал встретить тебя.
— Задумал?
— Да. Ничего не бывает случайно.
Анна целовала Эдуарда.
«Теперь я к любви отношусь совершенно иначе. Она мне кажется очень красивой. Я прикасаюсь к губам Эдуарда и чувствую вкус поцелуя».
Он брал ее руку и целовал каждый пальчик в отдельности, потом ласкал ее волосы, закручивал локонами и отпускал, глядя, как они выпрямляются. Любовники лежали в траве, которая скрывала их с головой. Колоски на длинных тонких стебельках шелестели друг с другом, а широкие зонтики бросали на влюбленных тень.
Солнечные дни, наполненные радостью и любовью, сменялись такими же ночами. Анна и Эдуард наслаждались своим счастьем и мысль о разлуке не омрачала их.
Эдуард уехал по своим делам в город, а Анна осталась в загородном доме.
«Он сказал, что дела займут не много времени, но прошло уже два дня, а Эдуарда все нет. Мое бедное измученное сердце! Оно устало от ожидания и постоянных переживаний».
На третий день Эдуард приехал в не очень хорошем настроении.
— Что случилось? — поинтересовалась Анна.
— Ничего особенного.
— Я понимаю, ты не хочешь меня расстраивать, а все-таки, что произошло?
Эдуард отмалчивался.
«Он все сделает ради меня и никогда не расстроит. Но теперешнее его молчание меня очень настораживает».
— Почему ты мне ничего не говоришь?
— Давай поговорим на другую тему! Как ты провела без меня два дня?
Анна провела их хорошо, но теперь, когда у ее любимого было плохое настроение, ей казалось, что все плохо.
— Эдуард, твои настроения всегда передаются мне. Я чувствую себя очень неуютно, когда ты что-нибудь от меня скрываешь.
Он молча разводил краски и готовил холсты к новым работам.
— Вот, вышел каталог с серией твоих портретов. — Он протянул Анне большой альбом.
— Отлично, — сказала она. — Большой формат и прекрасное качество. Что тебе здесь не нравится?
Анна прочитала несколько строк аннотации.
— Тебя здесь даже сравнивают с Модильяни!
— Да, но ты посмотри, что написано дальше.
«Бесконечно прекрасная женщина, изображенная на этих портретах, имела место не только в жизни данного художника. Ее лицо можно видеть на гравюрах замечательного немецкого графика, в жизни которого она тоже оставила немалый след. Все творчество последнего времени перечисленных художников посвящено именно этой женщине. В который раз мы убеждаемся, что прекрасные линии женского тела и сама любовь являются главной причиной вдохновения художников», — прочитала Анна.
— А что здесь такого? — непонимающе спросила она.
— Ты поняла, о ком идет речь?
«Конечно поняла. О Генрихе, о ком же еще? Но как сказать Эдуарду, ведь у нас не было никакой любви!»
— Неужели ты продолжаешь меня к нему ревновать?
Анна подошла к любимому и провела рукой по его груди.
Он покосился на нее:
— Я не знаю, но эта кассета, потом твои портреты, все кажется мне очень и очень странным.
— Мы же договорились, что между нами больше ничто и никто не стоит! Генриху ты даже пожал руку в аэропорту.
Эдуард глотнул немного вина.
— Да, но что-то слишком часто о нем упоминают в связи с тобой.
— Ну и пусть! Мало ли кому что придет в голову вспомнить? Ты ведь больше не ревнуешь к Борису! Почему же Генрих так волнует тебя?
Он закатал рукава, поставил мольберт и взял кисть.
— Эдуард, нужно успокоиться, — ласково сказала Анна. — Это не причина для волнения.
Он всячески старался показать себя спокойным. Но Анна чувствовала, что в его душе опять поселились сомнения.
«Ну, почему он мне не верит? Или он не все мне сказал?»
Ночью, когда Эдуард был в расслабленном состоянии, Анна, призвав всю свою ласку и нежность, попыталась заговорить с ним на тему, которая его так волновала.
— Эдуард, тебе приятно быть со мной?
— Конечно. Излишний вопрос.
— Разве могу я свою ласку, любовь раздаривать направо и налево? Или ты действительно считаешь меня Травиатой?
Он повернулся к ней лицом.
— Нет, что ты, — сказал Эдуард, перебирая ее волосы, — ты для меня самая прекрасная из всех.
— Тогда почему твои слова противоречат твоему настроению?
Эдуард отпустил волосы Анны и задумчиво посмотрел на вуаль, окружающую софу.
— Эта ткань красивая и прозрачная. Через нее видно все, что находится в этой комнате. Так и ты. За твоими красотой и обаянием кроются все привязанности, которые ты не в состоянии скрыть.
Анна была очень озадачена.
«Он действительно читает мои мысли. Да, Генрих был мне симпатичен, но не более того. Я никогда не испытывала к нему того, что испытываю к Эдуарду».
— Ты меня обижаешь. Я люблю только тебя и всегда думала о тебе. Ты несправедлив ко мне.
Эдуард вздохнул.
Разговаривать с ним Анне больше не хотелось.
— Но если быть совершенно откровенным, — сказал вдруг он, — то Генрих приехал в Петербург.
Анне стало не по себе.
«Так вот почему Эдуард так взволнован!»
— И где он остановился?
— Пока в гостинице, но собирается прийти к нам.
— К Матильде?
— Да.
— Ну и что? Как всегда, среди других гостей, на «четверге» будет присутствовать художник из Италии. Что в этом такого?
