И осуждать ее он не мог, понимая, что ей пришлось пережить.
Он все решал и никак не мог решить одну проблему.
Навязывать ей свое общество или лучше сделаться невидимкой? Продолжать свое якобы жизнерадостное существование или начать примерную жизнь раскаявшегося грешника?
Поскольку он понятия не имел, что устроит ее больше, то попытался отделаться от своих обязанностей президента клуба. Предупредил комитет, что завален работой. Но эти решительные леди не купились на столь примитивный ход.
После долгих дебатов его уговорили остаться, пока не подберут ему замену. Он же дал согласие лишь на то, чтобы провести заключительную встречу.
И тут он неожиданно вспомнил Криса. Господи, как же много значил для него этот клуб! А ведь он обещал сыну продолжить работу с ребятами. Что, если сын смотрит сейчас на него с небес и осуждающе качает головой?
А что сказала бы Элен? Она бы точно выдала что-нибудь этакое; "Ну, что ж ты бездействуешь. Бесстрашное Сердце? Делай то, что считаешь нужным. Сколько можно прозябать в нерешительности?"
Поразительно, но он был уверен, что Элен, одобрила бы Кэтрин. Если бы они были знакомы, то непременно стали бы лучшими подругами. Ему понравилась эта мысль. От нее ., теплело на душе.
Дьявольщина! Как может мужчина быть таким везучим, чтобы повстречать сразу двух сногсшибательных женщин за свою жизнь? Он не считал себя достойным ни одной из них.
И одну уже потерял. Неужели допустит, чтобы и вторая исчезла из его жизни?
Он мысленно перебрал все то, что Кэтрин ставила ему в вину. Список начинался шумной вечеринкой в бассейне, а завершался жутким случаем в походе. Она уже приклеила ему ярлык безответственного типа. Один Бог знает, что он себя и похуже называл.
После потери семьи ему нужно было хоть как-то продержаться. Да, он был неуправляем. И всякий раз, когда его мотоцикл заносило на мокром асфальте или мотосани кувыркались на бешеном спуске с горы, подспудно в нем теплилась мысль, что еще мгновение - и он окажется рядом с женой и сыном. Он знал, что так нельзя, но продолжал действовать в том же духе.
Ад и пламя! Он и правда был импульсивным и непредсказуемым. Веселье с гостями до полуночи и позже помогало развеять его мрачное одиночество. Внезапный круиз или вылазки на охоту давали возможность прожить еще какой-то отрезок времени. Пустого времени. Без Элен и Криса.
Шесть месяцев назад это никого не касалось. А теперь поставлено ему в вину.
Два месяца назад он сказал Кэтрин, что никогда не заведет новую семью. Теперь он знал, что солгал.
Таннер всегда был что называется душой общества и никогда не лез за словом в карман. Он мог сыпать анекдотами так же легко, как зимой падает снег. Знал, когда надо изобразить полное внимание, когда рассмеяться и как придать нужное настроение встрече в клубе. И всегда находил в этом удовольствие.
До сегодняшнего вечера. В данный момент он даже не представлял, как переживет следующие пять минут.
Его пальцы еще раз нервно перетасовали лежавшие на столе грамоты. Все, что на них было написано, не доходило до его сознания. Но выхода не было. Надо как-нибудь выкручиваться.
Если удастся избежать взгляда в сторону Кэтрин, он, пожалуй, справится со своей задачей. Надо уставиться на настенные часы поверх голов.., или на Вилли Саймонса, который вечно ерзает на стуле, словно сел на гвоздь. Главное - не смотреть на Кэтрин.
Опершись ладонями на стол, он прокашлялся и открыл заключительную встречу.
Сначала он нудно отбарабанил повестку дня. По бумажке. Ни разу не оторвавшись от листка, чтобы слегка разрядить обстановку шуткой или замечанием. Публика тоже замерла, не было ни шушуканья, ни вопросов, ни каких-либо проявлений восторга. Тишина.
Прежде чем начать выдавать грамоты и значки, он бросил взгляд на спасительные часы.., и обмер. Кто-то успел натянуть на них старую простыню.
Таннер обвел взглядом первый ряд - Вилли Саймонса не было. "Та-ак, судьба явно отказывает тебе в поддержке, парень. Теперь держись!" - подумал он. Собрав волю в кулак, он начал вызывать к столу награждаемых, всякий раз избегая смотреть в дальний правый угол, где сидела Кэтрин. Он наклеил на лицо дежурную улыбку, хлопал мальчиков по спине и подмигивал их папашам.
Пока не осталась одна-единственная грамота. Набрав в грудь воздуха, он произнес глухим голосом:
- Думаю, что все сидящие в зале знают этот особый случай. Грамота за спортивные достижения вручается Майклу Беннету.
Майкла буквально снесло со стула. Но Таннер прижал грамоту к груди. Он вышел из-за стола и обнял мальчика за худенькие плечи. И лишь тогда осмелился поднять глаза и увидеть страдальческую улыбку женщины, которую узнал так близко.
- Так принято, что грамота выдается за спортивные достижения, - продолжил он. - Но думаю, будет справедливее присвоить ей имя этого мальчика. После всего, что ему пришлось пережить, он достоин Грамоты за мужественное и спортивное поведение имени Майкла Беннета.
В зале раздались одобрительные аплодисменты, возгласы, свистки. Родители и дети возбужденно заговорили, несколько раз можно было расслышать слово "медведь". Майкл чувствовал себя настоящим героем.
Ну вот и этот момент позади. Таннер торжественно, как мужчина мужчине, пожал Майклу руку. Правда, ему это показалось скорее похожим на прощание.
Дальше Таннер просто отсиживал положенное время. Когда мальчишки занялись веселой беготней и играми, взрослые подались к накрытым столам. Таннер автоматически наполнил две чашки пуншем, понимая, что выглядит похожим на подростка, пытающегося завоевать расположение симпатичной девчушки в баре. Осторожно неся их в руках, он пересек спортивный зал.
- Как насчет выпивки? - Он протянул чашку Кэтрин. Она лишь молча уставилась на пунш. Затем, показав зажатые в ладони ключи от машины, Кэтрин помотала головой.
- Я уже уезжаю. Должна докончить несколько деловых писем для фирмы грузовых перевозок.
Внезапно она почувствовала угрызения совести, он ведь старается быть вежливым, да и вообще выглядит смешно и нелепо с этими чашками в руках. Господи, как ей только не стыдно так поступать с человеком, который стал ей больше, чем другом?
- К тому же утром мне рано вставать - в шесть, если ты помнишь, - неловко оправдалась она. - Иначе...
- Иначе ты бы обязательно провела еще полчаса в спортзале, разговаривая с кем угодно, только не со мной, да? Как во время своего первого вечера здесь.
- Нет, - солгала она. - У меня действительно полно работы.
- Но ты ведь давно отказалась от строгого режима, Кэтрин. И стала ложиться довольно поздно.
