Карл растерянно вскочил из-за стола, встал рядом с ней, наклонился и как-то неловко прижал к себе ее голову.
— Не плачь, пожалуйста. Не надо. Все будет хорошо. — Он судорожно сунул руку в карман, достал носовой платок и протянул ей. — Вот, возьми, пожалуйста. Только не плачь. Мы сейчас все спокойно обсудим и что-нибудь придумаем. Не бойся. Я сумею защитить нас обоих.
Через некоторое время рыдания перешли в редкие всхлипывания. Затем Лина аккуратно промокнула глаза и высморкалась.
— Прости, пожалуйста, за истерику. Я не хотела. Я понимаю, что виновата. Вела себя как глупая девчонка. Надо было сказать тебе об этом раньше. Вместе что-нибудь бы придумали. Я выпросила у Моргана отсрочку на два дня. Он будет ждать меня в этом ресторане послезавтра вечером. Так что у нас есть еще время на подготовку. Извини, у тебя есть время, — тут же поправилась она. — Я понимаю, что после всего случившегося мы не сможем вместе работать. Я готова написать заявление об уходе. И вот, возьми кольцо.
Она даже начала его стаскивать с пальца, но, как назло, украшение никак не хотело покидать насиженное место.
— Хочешь меня покинуть? — как-то загадочно усмехнулся Карл. — А жаль. У меня были совсем другие планы.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросила Лина, переставая возиться с кольцом.
— Сейчас поедем домой, к нам на остров, и все спокойно обсудим. Здесь слишком много зрителей.
Слова «к нам» прозвучали такой волшебной музыкой, что Лина мгновенно успокоилась. Даже слезы сами по себе тут же перестали капать из глаз и высохли на щеках. Она недоверчиво посмотрела ему в лицо, полагая, что ослышалась или что собеседник просто оговорился. Но выражение мужского лица было самое доброжелательное. А глаза очень добрые и участливые. И весьма многообещающие. В них можно было легко прочитать, что диалог только начинается, а жизнь продолжается…
А что касается зрителей в лице хозяина ресторана, его жены, их сыновей, двух официантов и еще десятка каких-то малознакомых и незнакомых личностей, то это такая мелочь. Какое это имеет значение, когда она стоит уже рядом с Карлом, заключенная в его объятия, тесно прижавшись к нему всем телом и запрокинув голову в ожидании поцелуя.
Но с поцелуем не получилось. Из-за вторжения постороннего лица. Совершенно лишнего в такой ситуации. Входная дверь в ресторан отворилась, и в зале появился Морган. Лина осознала его присутствие только тогда, когда услышала неприятно знакомый, какой-то скрипучий голос и увидела фальшивую улыбку на лице этого шантажиста.
— Привет вам обоим. Ты меня узнаешь, Карл? Я думал, что твоя жена уже сообщила, что у тебя есть брат. Не так ли, Лина? — Он подмигнул ей, явно самонадеянно рассчитывая на поддержку и на то, что дама сумеет тут же, с ходу, включиться в его игру. Конечно, ситуация несколько изменилась, но обязательства остаются. — Решил вот навестить тебя, братишка. Меня зовут Морган, — продолжил пришелец. — Узнал о твоей болезни и что ты живешь на острове, вдвоем с женой. Мы с ней сегодня случайно встретились в Стокгольме и договорились, что она тебе сообщит о моем приезде. Или она еще не успела? Я ехал следом за ней, но мотор что-то забарахлил, и я приотстал.
Так, подумала Лина, все же ее перехитрили. Скорее всего, ей специально продемонстрировали синий «фольксваген», чтобы отвлечь внимание. А поехали за ней на другой машине. Или просто ждали ее за городом, на шоссе, по которому она должна возвращаться. Морган ей не доверяет, поэтому и не стал ждать два дня. Решил застать врасплох. Скорее всего, где-то рядом сообщник. Что они задумали? Сейчас Морган начнет напрашиваться к ним в дом. Судя по началу разговора, он думает, что Карл еще не восстановил память. Что же делать?
Однако инициативу продолжения беседы взял на себя Карл. Раздвинув рот в улыбке, он пожал протянутую руку названого брата и показал на свободный стул.
— Это хорошо, что ты сам пожаловал. Я как раз хотел с тобой обсудить один вопрос. Присаживайся. — Улыбка уже исчезла, лицо посуровело, и в голосе явственно прозвучали властные и жесткие интонации.
Морган снял куртку и пристроился на стуле, несколько озадаченный поведением собеседника.
А Карл продолжил:
— Не хотелось бы зря тратить время. И твое, и свое. У меня с Линой слишком много дел на сегодня намечено. Поэтому буду краток. Во-первых, я в полном уме и рассудке. И в курсе того, что ты ищешь. Причем совершенно напрасно. Эта компания принадлежала моей матери. После ее смерти по завещанию она отошла мне. Однако до моего совершеннолетия по этому же завещанию компанией управлял мой отец. Юридически же собственником оставался я. После моего отъезда в США Пер-Андеш продолжал заниматься данной компанией по договорённости со мной. В связи с ухудшением состояния здоровья он предложил мне приехать на родину для того, чтобы я сам занялся этим бизнесом. Или просто продать компанию, если я не смогу вернуться в Швецию. Я решил вернуться и не жалею об этом. Поэтому в завещании Пер-Андеша вообще не упоминается о компании. Ее статус определяется завещанием моей матери.
Морган попытался что-то сказать, но Карл одним жестом прервал его попытку.
— Подожди. Я еще не все сказал. Я в курсе твоей попытки шантажировать Лину. Я ее люблю и собираюсь предложить выйти за меня замуж. Поэтому я не потерплю, чтобы кто-то запугивал мою невесту, если она, конечно, согласится стать моей женой. Надеюсь, ты меня правильно понял? Постарайся больше не попадаться на моем пути. Иначе пожалеешь, что вообще родился на свет. А сейчас убирайся, и чем быстрее, тем лучше. Здесь слишком много свидетелей, и тебе же хуже, если они тоже вмешаются.
С каждым произнесенным словом Морган как-то все больше съеживался на стуле. Существенная разница в комплекции обоих мужчин к концу разговора приобрела просто гротескные размеры. Мужественный великан-викинг рядом со злобным и жалким пигмеем. Благородный небожитель против гнома — обитателя подземелий. Наверное, сработала сила ее воображения. Карл нравился ей все больше и невольно вырастал в ее глазах.
А потом ее защитник повернулся к ней, вновь привлек к себе, обнял и сказал:
— Извини, дорогая, за прежнюю холодность и молчание. Я давно уже хотел тебе признаться в любви. Еще когда мы первый раз увиделись в аэропорту Арланда. Я влюбился в тебя мгновенно. Это было… как вспышка молнии. Но боялся поверить в свои чувства. И боялся, что ты не поверишь в возможность любви с первого взгляда. А потом, на острове, я посчитал, что мы уже супруги. Что я уже когда-то признавался тебе в своих чувствах, когда предлагал руку и сердце. И что в этом уже нет необходимости. Хотя, конечно, это неправильно. Женатые мужчины должны постоянно говорить своим женам о любви. Но я исправлюсь. Я обещаю тебе это. А пока я хочу сказать самое главное. Я люблю тебя и прошу выйти за меня замуж! Ты согласна?
