дня тоже хватит для уточнения некоторых моментов.
Девушка кивнула, указания были ясны, ничего сложного, ничего нового, разве только теперь они защищали интересы Ури, и не требовалось говорить об этом вслух. Они дошли до Митры к вечеру, где их пути разошлись, на прощание Кенни сказал Киве, чтобы она не затягивала со своими поисками. За девушкой водился такой грешок, иногда она задерживалась, узнав необходимое, но оставалась узнать ещё что-то. Ей просто нравилось много знать. Её дорога вела к главной церкви Культа Стен, а дорога Аккермана лежала в сторону Стохеса.
На удивление на первом этаже этой капеллы горел свет, девушка чертыхнулась про себя, когда увидела троих служителей, проводивших время в молитвах. Благо они были увлечены своим занятием и не заметили её. Несмотря на то, что её подъём по винтовой лестнице остался без внимания, покинуть здание девушка решила через окно на втором этаже. Там она шла осторожно, вслушиваясь, ведь если были люди внизу, то нет гарантии, что наверху никого нет. Но всё было тихо. Кива открыла дверь своими отмычками, зашла внутрь, заперла её с обратной стороны. Кабинет Миллиуса, она была здесь пару месяцев назад, не претерпел никаких изменений. Ночь только началась, у неё было много времени, чтобы не упустить ни одной детали. В комнате был книжный шкаф, кушетка, рабочий стол, стул, обитый тканью. Обыск девушка решила начать с книжного шкафа, проверяя каждую книгу на предмет спрятанных писем и записок. Начала с этого, так как было самым трудоемким. Проверила шкаф на предмет потайных ящиков и лазеек. Книги и шкаф были пусты, и Кива осторожно вернула рукописные фолианты в том порядке, котором они лежали всегда. Кушетка? На всякий случай девушка проверила и её, и только затем приступила к изучению стола.
Никаких писем от Рода, ни намека на то письмо на желтой бумаге — всё чисто, как и полагается одному из участников Королевского Правительства. Она раздраженно откинулась на стуле, скрестив руки на груди. Отсутствие результата злило, из всех возможностей что-то узнать, эта была самая реальная. Оглядела стол ещё раз: листы чистой бумаги, чернильные ручки, карандаши, подсвечник на три свечи, плоская пепельница с пеплом, карманные часы. Пепельница с пеплом? Разве Ярнах курил? Кива не могла вспомнить наверняка, казалось, что нет. Тогда откуда пепел? Девушка осторожно пододвинула себе плоскую тарелку. Пепел не от сигарет. Она зажгла спичками свечи в канделябре, пододвинула источник света поближе. Кива всматривалась в кучку почерневшей бумаги, отодвигая совсем сгоревшие карандашом, на дне увидела небольшие фрагменты желтой бумаги. Сердце забилось, если бы ей удалось прочесть хоть пару важных слов. Она отстранилась, выдохнула полной грудью себе в ладони, не давая воздуху рассыпать остатки письма.
Было несколько попыток: если убрать пепел с уцелевшего клочка бумаги, то может там будет что-то написано, и если провернуть трюк с нагревом клочка над огнем, в таких случаях слова проступают даже на почерневших листах. Но ни в одном из них нет гарантии успеха. Делать нечего, Кива постелила два листа чистой бумаги, бережно вытаскивая бесполезный пепел на один, а на второй вытащив нужный фрагмент. Десяти минутное и пристальное рассматривание ничего почти не выявило, сохранилось совсем чуть, значит, она попробует подержать клочок над огнем. Но пальцы были слишком большими, чтобы держать остатки письма, не повредив их. Она подумала, достала тонкие отмычки, зажала ими клочок, и поднесла к огню. Сначала далеко, затем медленно приближала его, она старалась не дышать, слишком хрупкая работа. Вскоре слова стали проступать, оживленные огнем. Ей попался центральный фрагмент, там были отрывки из двух строчек: «ие провалилось, теперь б» и на второй строке «лучше сожги письм». Через секунд семь бумага поддалась огню и свернулась, девушка быстро отложила конструкцию и записала, что ей удалось прочесть. Она очень торопилась, настолько увиденное ей казалось призрачным.
Эти слова указывали на участие Миллиуса в покушении, это лучше, чем ничего. Кива стряхнула пепел назад в пепельницу, испачканные листы убрала к себе, проверила стол на чистоту, поставила подсвечник на место, задула свечи. Много воска растаять не успело, поэтому о том, что свечи горели ночью, сможет узнать только очень внимательный человек, который замерил высоту свеч перед уходом. Если Ярнах принимал в этом осознанное участие, то ей стоит получше за ним проследить. Кива надумала направиться к нему домой, проследить, как он дойдет до часовни, не будет ли ничего подозрительного, а потом вернуться к его дому, и поискать что-нибудь уже там. Это добавляло хлопот, и не давало шансов на успех, но так будет лучше. Девушка влезла через окно на крышу, зацепилась ногами за парапет, повисла, закрывая окно. До рассвета и оживления города было ещё часа два, ей стоит поторопиться, если хочет отследить весь маршрут Ярнаха от дома до работы.
Миллиуса провожала его сестра Альма. Она была красивой: прямой нос, светлые волосы до плеч, небесные глаза с зелеными прожилками, идеальная по красоте фигурка, такая женственная. Кива могла понять слабость Рода перед этой красавицей, его жена Эльфрида Райсс выглядела на фоне Альмы блекло. Но ведь она родила уже троих детей, а эта молодая особа вряд ли знала все сомнительные прелести материнства. Ярнах отбыл из дома в двуколке, что поначалу вызвало у Кивы проблемы с тем, чтобы следовать за ним. Не доезжая и квартала до своей церкви, Миллиус вышел из повозки и прошел пешком. Он свернул в один переулок, сокращая путь, на секунды две остановился, посмотрел на стенку дома справа, и пошел дальше. Никого не встретил, ни с кем не столкнулся, ни с кем не заговорил, так и дошел до часовни, в ней и скрылся. Кива пошла обратно к тому переулку, осмотрела стену, привлёкшую внимания Ярнаха. Девушка попыталась вспомнить, куда именно был обращен взгляд мужчины. Ничего необычного или примечательного. Она подошла ближе, постучала по кладке, потрогала выступы, и нашла то, что искала. Один кирпич слегка отодвигался, скорее всего, тут и передавались тайные письма. Девушка хмыкнула, задвинула блок на место.
Результаты радовали, теперь настало время проникнуть к нему в дом, в этот раз она не спешила. Кива знала, что дома у Ярнаха не только сестра, но и родители. С раннего утра они вряд ли выйдут на улицу, скорее всего днём, тогда и будет проще поискать письма. Когда она добралась до нужного места, дома была только Альма. Кива терпеливо выждала, пока сестра Миллиуса вышла из дома и куда-то направилась. Девушка выждала из
