Они сразу поймали такси, и Кристи попросил водителя отвезти их к юго-восточному краю Центрального парка. Они с Кэтрин сидели на заднем сиденье, почти ничего не говоря и даже не осмеливаясь посмотреть друг на друга. Все слова, которые Кристи хотел ей сказать, испарились, затерявшись в сумятице мыслей. У мечты не бывает сценария. Может, для того и существуют поэты, подумал он, поэты и авторы песен. Водитель включил радио, одну за другой исполняли рождественские песни.
— Какая твоя любимая? — наконец спросил он, нервничая.
— Моя любимая?
— Песенка, твоя любимая рождественская песня?
— Хм, надо подумать, мне нравятся многие. А твоя?
— «Тихая ночь», — сказал он. Потом достал из кармана фотографию колоколов, сделанную Дэнни.
— Мы едем в парк? — спросила она.
— Да.
— Я думала, ты больше никогда не захочешь туда пойти после того, что случилось с Дэнни.
— Я тоже так думал.
Он вспомнил последние несколько дней, пережитый им страх попасть в сети городской бюрократии, и его передернуло.
— Видимо, нас охраняет ангел-хранитель, потому что Дэнни в порядке и каким-то образом власти решили, что мы не преступники.
Кэтрин улыбнулась, и он не мог оторвать взгляд от ее лица. Ему хотелось просто смотреть на нее, освещенную городскими огнями, мелькавшими в окне машины.
Они подъехали к углу Пятой авеню и Пятьдесят девятой стрит, Кристи заплатил водителю, и они пожелали друг другу счастливого Рождества. Кристи взял Кэтрин под руку, потому что улица была скользкой от снега. Он помог ей забраться на сугроб, казалось, что она не хочет, чтобы он отпустил ее даже тогда, когда они вышли на чистую дорогу.
— Ты знаешь, куда мы идем? — спросил он.
— Думаю, да, — ответила она, взглянув на снимок в его руке. — Ты собираешься показать мне колокола? Дэнни сфотографировал их здесь?
— Увидишь.
Они шли под красивыми железными фонарями, отбрасывавшими желто-оранжевый свет. Заледеневший пруд был окружен покрытыми снегом кустами. Вокруг него не было ни птиц, ни людей, ни животных. Кристи казалось, что они идут по дикой пустынной местности, как будто они одни во всем мире. Обойдя пруд, они подошли к изящному каменному мосту. Мост был перекинут через узкий северный конец пруда. Все еще держась за руки, они поднялись на середину моста и осмотрелись. Лед отражал танцующие огни небоскребов. Кэтрин указала на одно из самых высоких зданий.
— Это моя библиотека, — сказала она. — Я смотрю на этот мост каждый день.
— Правда? — Он думал, какое из окон было ее.
Она кивнула. Они выдыхали облака серебряного пара и прижимались друг к другу, плечо к плечу, чтобы согреться. От ее прикосновения у Кристи внутри все затрепетало. Он слушал.
— Мост Гэпстоу.
— А ты когда-нибудь смотрела на нее? — спросил Кристи, указывая на статую, спрятанную в тени деревьев прямо перед ними. Хотя раньше он не видел статую, но он знал, что она там, благодаря описанию Дэнни.
Кэтрин всмотрелась в темноту.
— Ангел, — сказала она, спускаясь с другой стороны изогнутого моста. Отсюда Кристи видел, что статуя скрыта зарослями. — Я даже не знала, что она там есть. — Внимательно оглядывая статую, она прикоснулась к крыльям, белому лбу, нежно улыбавшимся губам.
— Красивая, — сказал Кристи, глядя на Кэтрин.
— Ты думаешь, это женщина? — спросила она.
Кристи кивнул. Его пульс участился, он обнял Кэтрин, и их глаза встретились. Ему было спокойнее, когда она была близко-близко, как сейчас, иначе невозможно, подумал он.
— Она — это ты, — сказал он, указывая на ангела. — С того самого мгновения, как Дэнни показал мне снимок, я мог думать только об этом. Она очень на тебя похожа.
Кэтрин покачала головой, но он поцеловал ее, и она не могла ничего ответить. Как мог он решиться на это, так боясь потерять этот шанс, но не желая потратить ни единой минуты на то, чтобы попытаться его использовать?
Тонкие облака заволокли небо. В просветах сверкали звезды, как будто они стояли на холме в Новой Шотландии, а не здесь, в центре Манхэттена, окруженные городскими огнями. Он вдохнул холодный воздух, успокаиваясь. Кэтрин посмотрела на него, и Кристи вдруг осознал, что жизнь — это охота за мечтами и что свою он уже нашел.
— Кэтрин Тирни, — произнес он.
— Кристи Бирн.
— Ты мой ангел, — сказал он. Он боялся обернуться, он был уверен, что статуя исчезла, потому что он держал ангела в своих объятиях.
— Я боялась, что ты будешь думать обо мне иначе, — улыбнулась она, — потому что я скрывала от тебя то, что знаю о Дэнни.
— Ты помогала ему, когда я не мог, — сказал Кристи. — Мне потребовалось время, чтобы это понять.
Кэтрин кивнула. Она дрожала, холодный ветер дул через парк, мчался через поля и пруд, напомнив Кристи о том, что канун Рождества заканчивался, а ему надо было отвести ее еще в одно место.
— Колокола здесь? — спросила она. — С каменным ангелом?
Он покачал головой, прижимая ее крепче, чтобы согреть.
— Нет, но я должен был сначала привести тебя сюда, чтобы ты узнала о моих чувствах. Это не очень просто — быть таким, как я. Слова — я использовал их, только чтобы продать деревья. Делал деньги благодаря проходящим мимо ньюйоркцам. «Вот голубая ель, тронутая звездным светом» или «Для этой ели вам не понадобится мишура — в ее ветвях свет северного сияния».
Кэтрин рассмеялась, слушая, как он воспроизводит речь продавца.
— Это все дешевые трюки, такие разговоры, — заметил он.
— Я знаю, что ты умеешь говорить иначе.
— Но не о том, что я пытаюсь сказать сейчас. У меня не хватает слов, чтобы высказать свои чувства, Кэтрин. Да, пожалуй, это не имеет смысла.
Она посмотрела на него, как будто хотела, чтобы он попробовал. Он снова поцеловал ее и сквозь ткань пальто почувствовал, что ее сердце бьется так же быстро, как его.
— Фотографируя для тебя, Дэнни проникся духом твоего проекта.
— Эти снимки заставили людей поднять голову, — ответила Кэтрин. — Мой босс ему очень благодарен. Весь город в горячке, все хотят узнать, где он нашел эти колокола.
— Ты хочешь узнать?
— Конечно.
Вокруг них снова был город дикий и романтичный, с миллионами жителей за освещенными окнами. Кристи понял, что присоединился к множеству людей, которые приехали в Нью-Йорк, чтобы исполнить свою мечту.
— Я покажу тебе. — Кристи взял ее за руку и повел обратно через арку моста Гэпстоу.
Мимо шли, прогуливаясь, люди — домой или в церковь, или просто потому, что был канун Рождества и падал снег. Кэтрин и Кристи двигались по Пятой авеню и через несколько кварталов, пока на площади остановилось такси, чтобы кого-то высадить, они забрались в него.
