— Надеюсь, вы расскажете мне о вашей будущей прекрасной работе в Штатах.
Джефф просиял. Бросив поверх ее головы взгляд на Бретта, он вновь посмотрел на Дану.
— Я должен благодарить за это Бретта. Только послушайте… — Он открыл дверь, пропуская девушку вперед, и бережно повел ее к машине, начав свой рассказ.
Дана слушала с искренним интересом о его планах вступить во владение конюшней в Кентукки, которая до этого момента была собственностью одного из американских клиентов Бретта. Это было, как сказал Джефф, просто удачей и вызовом судьбе. Ему нужно время, чтобы найти наконец себя.
Бретт дал им несколько минут на разговор, потом вышел из дома и уселся за руль с ленивой грацией.
— Надеюсь, все это получило ваше одобрение? — Он повернулся к Дане с насмешливой вежливостью. Взгляд его темных глаз блуждал по ее лицу и плечам.
— Мы опоздаем, Бретт! — воскликнула она раздраженно.
— Ха! — Он нажал педаль газа, и машина помчалась в Мельбурн.
Прекрасный в любое время года Флемингтон сейчас утопал в цветах. Его знаменитые розы буйствовали за оградами садов, золотистые, розовые, алые, вперемежку с маками, анютиными глазками, левкоями, лютиками и цинерариями на фоне изумрудной зелени лужаек.
Вокруг скакового круга роились тысячи людей, объединенных поистине национальным волнением, ничуть не меньшим, чем было у тех четырех тысяч первых поселенцев, которые из любви к скачкам организовали бега по пересеченной местности буша около сотни лет назад. Кубок Мельбурна, горячо принятый и оцененный следующими поколениями, был не только главным и самым торжественным событием, но и неотъемлемой частью австралийского образа жизни.
Отовсюду в викторианскую столицу съезжались тысячи гостей, богатых и знаменитых. Среди них были и состоятельные овцеводы, и владельцы корабельных компаний, и фермеры, и переселенцы из Новой Зеландии. Ни один из жителей Австралии никогда не пропускал Кубка — своего рода ежегодного ритуала. Хозяева гостиниц по всей стране устраивали вечеринки и тотализатор. От далекого севера до крайнего юга в этот ноябрьский день все население страны замирало у экранов телевизоров.
Дана прогуливалась по зеленой лужайке под руку с Джиной Кэри. Обе девушки привлекали к себе восхищенные взгляды, и изредка до них доносились откровенные комментарии. Джина выглядела потрясающе в черно-белом шелковом ансамбле из платья и жакета и огромной шляпе со свисающими полями. Девушки решили, что их одежда произвела должный эффект и старались не обращать внимания на странности некоторых зрителей, висящих на ограждении и пытающихся составить себе рекламу, делая непристойные замечания в их адрес. Они целенаправленно двигались в сторону телевизионных камер на углу лужайки.
Погода стояла отличная, и солнечные лучи весело играли на цветном шелке и шифоне, придавая яркость кружевным шляпам с перьями и плюмажами. Гуляющая публика превратила лужайку в разноцветную цветочную клумбу с постоянно меняющимся узором.
Дана с волнением наблюдала за лошадьми, великолепными чистокровными животными, которые все еще способны были в наш век механических чудес внушать чувство удивления и восторга.
Появился генерал-губернатор. В сопровождении оркестра шотландских горцев он прошествовал, согласно давней традиции, в королевскую ложу. Напряжение и возбуждение нарастало. Дана обнаружила, что нервно, почти до боли, сжимает руки.
— Не смотри сейчас, — прошептала Джина и повернулась лицом к камере, которая успела все-таки схватить безупречный профиль Даны.
Девушки продолжали ходить по лужайке. Какая-то высокая брюнетка в нерешительности болталась позади них, легкий бриз играл широкими полями ее огромной, как колесо телеги, шляпы, усыпанной светло-вишневыми розами.
За оградой на фоне золотистых роз фотографировалась заморская знаменитость, собрав огромную толпу зевак. Дана и сама была полностью поглощена этим зрелищем, внимательно наблюдая профессионала за работой.
Джина внезапно обернулась, и ее лицо просияло от радости.
— Bay! Бретт! Как приятно видеть вас здесь!
— А как прекрасно вы выглядите! — польстил он ей спокойно.
Какое-то движение слева привлекло внимание Даны, и она собралась повернуться, но Бретт крепко взял ее за руку.
— Надеюсь, вы извините нас, Джина. Дана обещала пойти со мной на ленч. Очевидно, она потерялась во времени.
Джине с трудом удалось сдержать улыбку.
— Конечно, конечно! Бегите, голубки! — игриво сказала она.
— Возможно, у вас будет желание присоединиться к нам этим вечером на ужине в честь победы, — предложил Бретт. — Один из моих гостей — весьма перспективный холостяк, американец, молодой, красивый, при деньгах, как говорится. Нужно продолжать?
Джина засмеялась:
— Намек понят четко и ясно! — Она умело скрыла свое разочарование. Богатый американец — это богатый американец! И молодой! Джина задумчиво посмотрела им вслед.
Бретт заранее зарезервировал столик на двоих, что оказалось вполне своевременным, поскольку обеденные залы ресторана были переполнены: жителям Мельбурна нравилось угощать своих гостей в ресторанах или на великолепных пикниках в прекрасных садах. Бретт принялся изучать карту вин, сознательно не обращая внимания на душевное состояние Даны.
— Никакого мятежа здесь, пожалуйста, — сухо заметил он, даже не глядя на нее.
— Вы вряд ли сами выдержите это испытание, — парировала Дана, стараясь говорить небрежно.
Бретт пожал плечами и сдержанно улыбнулся:
— Думаю, оно не окажется слишком суровым. Впрочем, я собираюсь держать вас при себе весь остаток дня.
— Но это невозможно, Бретт! — поспешно возразила она. — У меня есть свои обязательства на этот день.
— Тогда, будьте добры, отложите их. Чем дольше вы медлите, тем хуже для вас, — загадочно сказал он, глядя на девушку из-под нахмуренных бровей.
— Я не поняла вас! — Дана вскинула на него глаза.
— Да, это так, — задумчиво кивнул он, — вы ничего не поняли.
Девушка молча смотрела, как он заказывал ленч, и внезапно ощутила чувство опасности.
— Бретт, — тихо сказала она, — по-моему, за нами наблюдают.
— Женский инстинкт? — сухо поинтересовался он.
— Да. И еще ощущение покалывания в области шеи. Это кто? — шепотом спросила она.
— Да, вы правы, милая, — небрежно ответил он. — Это Марго. Но если она хотя бы откроет рот, я прикажу ее арестовать.
Дана чуть не задохнулась от ужаса.
— Право, Бретт, вы как будто не от мира сего! Такие сумасшедшие, как она, способны нанести молниеносный удар!
