– Спасибо, нет. Я хочу немедленно увезти дочь домой.
Кевин, держа девушку за руку, вел ее к дверям.
– Если вы не возражаете, – сказал он как-то по-детски, – мы с Мари уединимся на минутку.
Человек из ФБР тоже поднялся, собираясь уходить.
– Ну, все в порядке, – сказал он. – Я буду ждать вас на улице. – Он пожал Джизусу руку и исчез в дверях.
– Бертон!
– Да, мистер Рэйми. – Джизус смотрел на отца любимой, ожидая, пока тот заговорит. Все признаки его недовольства были налицо. Джизус понял, что сейчас ему предстоит выслушать целую лекцию.
– В ФБР посвятили меня во все детали дела Тали. Я понял, что вы и она очень близки.
– Это так.
– Вы любите мою дочь?
Это вопрос, на который было легко ответить.
– Да.
– Вы знаете, что она помолвлена?
– Знаю.
– Каковы ваши намерения?
Намерения? Он не знал, можно ли запутанный клубок не зависящих от него обстоятельств и бушевавших внутри него чувств назвать намерениями. Никогда прежде он так не сомневался в своих намерениях.
Прищурив глаза, Найджел Рэйми смотрел на него. Он, казалось, ясно видел происходившую в душе Бертона борьбу. Этот человек привык достигать намеченной цели.
– Что вы можете ей предложить, Бертон? Она никогда не будет счастлива с вами, – сказал мистер Рэйми, приняв окончательное решение. – Я не хочу, чтобы вы считали меня неблагодарным, – продолжал мистер Рэйми, – но я желаю для своей дочери действительно того, что ей нужно. И чувство благодарности не должно мне помешать. Я хочу, чтобы она была счастлива. Она – самое главное в моей жизни.
– В этом мы с вами солидарны, не правда ли? – горько улыбнулся Джизус.
Рэйми хотел продолжить, но сбился и удивленно посмотрел на Джизуса.
– Папа. – Мари стояла в дверях, глядя только на Бертона.
– Ты готова? Мне хочется побыстрее забрать тебя домой, – сказал Найджел Рэйми.
Мари наблюдала за выражением лица Джизуса. Оно не оставляло ей никакой надежды. Непереносимое чувство разочарования охватило ее. Разочарования и сожаления. Она переживала, что не смогла заставить полюбить достаточно сильно. Что он был готов дать ей уйти из своей жизни. Что она всегда будет любить его. О последнем она сожалела больше всего.
Ей хотелось остаться помочь ему, дать Бертону последний шанс, но она знала, что это приведет только к поражению. Джизус должен все сделать сам. Она не могла за него выиграть это сражение.
– Она никуда не поедет, Рэйми. – Его слова произвели впечатление разорвавшейся бомбы. – Мари останется здесь и выйдет за меня замуж, как только мы сделаем все приготовления к свадьбе.
Казалось, опыт последних месяцев научил девушку держать себя в руках, но все уроки прошлого не смогли помочь ей сейчас. Она закрыла глаза, и слезы градом покатились по щекам.
– Черт побери! – После минуты изумления мистер Найджел Рэйми наконец обрел дар речи. – Посмотрите на нее, – гневно проговорил он. – Вы хотите добиться своего, воспользовавшись ее растерянностью. Натали, у тебя будет время подумать обо всем дома.
– Это касается только меня и вашей дочери, – твердо сказал Джизус.
Как бы сильно Мари ни любила Джиса, существовали вопросы, на которые она должна была получить ответ. Только тогда она могла быть спокойна. Она крепко закрыла глаза.
– Ты знаешь, что мой отец богат, как древний Мидас?
– Знаю.
– Ты знаешь, что я всегда делала только то, что хотела?
Джис мягко рассмеялся.
– И ты знаешь, что я могу быть упрямой и порой со мной будет трудновато? Почти так же, как с тобой.
– Открой глаза, Мари.
Она послушалась и заглянула ему в глаза.
– И ты знаешь, что ни на что на свете нет никаких гарантий? – прошептала она.
– Нет, есть, – ответил Джизус. – Я уверен, что всегда буду тебя любить. Обещаю, что всегда буду верить в твою любовь. Клянусь, что всю оставшуюся жизнь буду стараться делать все, чтобы ты была счастливой. А на все остальное действительно нет никаких гарантий. – Джизус протянул ей руку.
Мари подала свою, и их пальцы сомкнулись.
– И ты отдашь мне всего себя, Джизус? Все плохое и хорошее, что только в тебе есть? Я хочу получить все без остатка.
– Все. Даже то, о чем я сам не подозреваю. – Он прижал Мари к себе, и, забыв о присутствии мистера Рэйми, они целиком отдались поцелую, который ни один из них не собирался заканчивать.
– Черт меня побери! – Голос мистера Рэйми потерял былую уверенность. – Ты, кажется, действительно любишь его?
– Да.
– А как же Кевин?
Не размыкая рук, обнимавших Джиса, Мари обернулась к отцу.
– Я сказала Кевину, что расторгаю помолвку. Он сидит там в машине и дуется. По-моему, он оплакивает потерю твоего королевства.
Мистер Рэйми нахмурился.
– Он бы тебе прекрасно подошел.
– Это плохая замена любви, папа.
Он попытался еще раз убедить дочь.
– По крайней мере, обдумай свои действия. Ну, пойдем же!
– Я приеду потом. Сейчас я должна быть с любимым. Ты можешь уже составить список приглашенных на свадьбу. – Мари оторвала взгляд от Джиса и перевела на отца. – Я люблю тебя, папа. Я даже не могла вспомнить, кто я такая, потому что думала, что ты убит, и воспоминание об этом было слишком мучительно. Только теперь я уже не та маленькая девочка. Я взрослая женщина и знаю, чего хочу.
– И ты хочешь остаться с ним. – Мистер Рэйми кивнул в сторону Бертона. – Ясно. – Он вздохнул и стал нервно сжимать и разжимать пальцы. В нем происходила внутренняя борьба. – Похоже, я снова потерял тебя. – Его голос дрогнул.
– Что-то ты потерял, но кое-что и приобрел, – нежно сказала Мари. – Со временем это станет для тебя очевидным.
Мистер Рэйми повернулся к двери, собираясь выйти, но остановился. Он обернулся к Джизусу, посмотрел на него внимательным взглядом и кивнул на прощание.
Мари и Джис наконец остались одни.
Джизус гладил ее волосы, потом склонился к ней и долго изучал губами ее нежную кожу, пока наконец не встретился с ее устами. Она тихонько вздохнула и закрыла глаза. Потом некоторое время он ничего не видел и не слышал, всецело занятый поцелуем, подбирая необходимые для этого случая слова. Они должны были поговорить. Ему было необходимо объясниться, но он не мог оторваться. Тело Мари обмякло в его руках. Ее руки обнимали его шею.
– Люби меня, любимый.
– Я люблю тебя, любимая.
– Покажи мне, как.
Чувствуя его желание, Мари стала быстро расстегивать крошечные жемчужные пуговицы блузки. Через минуту она стояла перед ним полностью обнаженной.
Ее тело представляло собой восхитительное сочетание гармонии и мягкости форм. Джизусу хотелось слиться с этим телом воедино и забыться навсегда. Он прижал Мари к себе и ощутил, как ее пальцы торопливо раздевают и его. Он поднял ее на руки, и она обвила его ногами вокруг талии.
