У Марианны вошли в привычку ранние прогулки, и они совершенно случайно совпадали по времени с визитом почтальона, которые охотно отдавал письма хорошенькой гувернантке, которая всегда так любезно разговаривала со стариком, осведомляясь о его здоровье.
Обычно семейство Мэллоу получало почти всю почту, кроме писем от мисс Лестер, но недели через две одно письмо к мистеру Мэллоу оказалось не приглашением знакомых и не просьбой денег от благотворительного общества.
Сидя у себя в комнате, мадемуазель Совиньи с удовольствием перечитывала письмо одной женщины, которое сулило Марианне весьма ощутимые выгоды. Как она смогла понять из письма, у почтенного главы семейства в молодости случилась интрижка с одной фермершей из арендаторов его отца. От этой нежной связи родился мальчуган, которого мистер Мэллоу в силу своей доброты не оставлял заботой — незаконный отпрыск был сыт, одет, обут и отправлен учиться на доктора стараниями заботливого папеньки. Мать юноши, судя по всему, регулярно извещала мистера Мэллоу об успехах сына и возникавших нуждах в чем-либо, которые добросердечный господин неизменно удовлетворял. Марианна ни разу не слышала об этой истории в семье, из чего сделала правильный вывод: ради душевного спокойствия миссис Мэллоу ее заботливый муж не сообщил ей о наличии этого сына и вряд ли мог желать, чтобы она когда-либо узнала правду.
Через две с половиной недели после счастливого воцарения мисс Лестер под кровом своих друзей Марианна сочла, что пора начать осуществление своих планов. Она узнала достаточно как о самих Мэллоу, так и о семействе лорда Лестера, а из писем мисс Мэриан следовало, что не позднее чем через десять дней она решительно намерена вырваться из-под опеки миссис Тревел. К тому же Марианна чувствовала, что ей не миновать объяснения с мистером Найлзом, которого ей все трудней становилось удерживать от решительного шага. Судя по всему, дядюшка, который понравился нашей барышне даже больше племянника, благословил молодого человека, желая непременно успеть до своей кончины понянчить внуков. А тратить силы на всяческие мелкие интриги, когда впереди ее ждала самая главная цель, Марианна не собиралась.
— Что же, я готова! — сказала себе авантюристка, сжигая очередное письмо бедной Мэриан над пламенем свечи.
Вечером Сара, по обычаю явившаяся поговорить перед сном о мистере Харрисе, чьим сердцем уже успела завладеть безраздельно, застала Марианну в задумчивости сидящей у туалетного столика.
— Почему ты еще не в постели? — удивилась мисс Мэллоу.
— Я думала, — лаконично ответила подруга, удивив Сару еще больше.
— О чем же? О мистере Найлзе, конечно? — девушка улыбнулась — слушать о романе подруги было почти так же приятно, как говорить о своем.
— Нет, Сара. Я думала о том, как мне нужны деньги, — Марианна не собиралась устраивать долгие вступления перед главной сценой.
— Деньги? Но разве батюшка позавчера не выдал тебе на расходы? Ты же не успела их потратить, мы выходили только за кружевами! — мисс Мэллоу уже досадовала, что вместо дорогих их сердцам джентльменов они зачем-то говорят о деньгах.
— Я не потратила их, но это не та сумма, которая мне требуется. Мне нужно гораздо больше!
— Больше? Но зачем?
— Этого я не могу тебе сказать, — голос Марианны внезапно показался Саре не слишком дружественным. — И я бы хотела попросить денег у тебя.
— Конечно, я отдам тебе то, что у меня есть, около двадцати фунтов, кажется, еще осталось, — Саре не терпелось приступить к главному.
— Мне нужно пятьсот фунтов, — ровным тоном произнесла Марианна, глядя в зеркало на Сару.
— Пятьсот фунтов?! Но это же огромная сумма! Ты ведь знаешь, отец дает мне не больше пятидесяти в месяц! И я никогда ничего не откладывала, особенно теперь, когда мне так хочется выглядеть красивой! — мисс Мэллоу пораженно уставилась и зеркало на подругу, не поворачивавшуюся к ней лицом.
— Тебе придется достать их, Сара, — так же важно,словно зачитывая театральную программку, ответила ее собеседница.
— Что ты говоришь, Мэриан! Где я могу взять такую большую сумму и,главное, зачем? У тебя что-то случилось? Почему ты сама не попросишь у папеньки,он бы помог тебе!
— Я не буду просить денег у твоего отца, Сара. Ты достанешь мне пятьсот фунтов через три дня, и это будет нашей маленькой тайной, — тут Марианна покривила душой, пятьсот фунтов никак нельзя было назвать «маленькой» тайной.
У Сары словно бы комок появился в горле, мешая высказаться в полный голос, — ее дорогая подруга никогда не говорила с ней так холодно, так равнодушно.
— Что с тобой, Мэриан? Почему ты так жестока со мной? Зачем ты велишь мне сделать то, что я не в силах выполнить? — девушка произнесла эти слова полушепотом.
— Ну что ты, милая, — Марианна опять заговорила почти ласково. — Я помогла тебе, а теперь ты поможешь мне, мы же подруги.
— Помогла мне? О чем ты?
— О мистере Харрисе, конечно. Без моей помощи ты не смогла бы встречаться с ним почти каждый день и строить планы о помолвке. Навряд ли мистеру Мэллоу понравится, что его дочь ходит на тайные свидания с юношей, который ей не подходит.
Сара потеряла дар речи — намек был понятен, но она не могла поверить, что это говорит Мэриан.
Ее Мэриан!
— Как… как ты можешь, Мэриан? Что я сделала, что ты так переменилась ко мне? — она уже плакала, не замечая этого.
— Ну что ты! — Марианне не хотелось затягивать эту сцену. — Мне просто нужна твоя помощь. Ты выполнишь мою просьбу, и между нами опять все станет как прежде. Ты ведь можешь продать что-нибудь из своих безделушек, у тебя их предостаточно!
— Это просто невозможно! Неужели ты так гадко шутишь, Мэриан? Ты не можешь говорить мне это всерьез!
— Не повышай голос, прошу тебя. Разве не бывает так, что людям внезапно требуется некоторая сумма денег? И разве не для этого существуют друзья, чтобы помочь им?
— Скажи, это как-то связано, с мистером Найлзом? Ты хочешь выручить его из какой-то беды? — Сара отчаянно искала веские причины, которые могли побудить Мэриан поступать подобным образом.
— Нет, Сара, деньги нужны мне, и я не могу тебе сказать зачем. Пока не могу. А теперь, пожалуйста, оставь меня одну.
Мисс Мэллоу была гордой девушкой. Поднявшись, она направилась к выходу, стараясь держаться прямо, но плечи ее невольно понурились, и ноги словно не хотели отрываться от пола — никогда, никогда еще ее не предавали самые близкие люди. Никто никогда так не обманывал ее доверие, как эта девушка, которую она полюбила как сестру, которой доверилась во всем, за что теперь должна была так жестоко расплачиваться.
