Внезапно Люси почувствовала, что смеется. Кто угодно мог взять напрокат парик, но манто? Сколько еще таких в мире? Два… три? Да легче взять напрокат корону и скипетр в придачу. Истерика нарастала. Забавно, что самый роскошный подарок Пола, сделанный с такой любовью, стал последней каплей, разрушившей их любовь.
– Ты хочешь сказать, что манто тоже взяли напрокат? – выкрикнул он и резко повернулся к ней. – О боже, Люси, эта шиншилла бесценна. В мире всего три таких!
Люси покачала головой:
– Ты думаешь, что если я действительно хотела продать вазу, то отправилась бы в магазин, надев вещь, которую так легко узнать? Ты считаешь меня воровкой, так не держи, по крайней мере, за дуру.
– И не думал, – мрачно ответил он. – Если бы ты попыталась продать ее, одевшись в старый макинтош, это показалось бы подозрительным. Ее купили именно потому, что ты была одета в манто и выглядела как богатая женщина.
– И что, по-твоему, я собиралась делать с деньгами? Ты ведь легко смог бы отследить чек?
Пол с такой силой ударил кулаком по буфету, что стоявшая на нем серебряная посуда с грохотом покатилась в разные стороны.
– Они заплатили тебе наличными! – выкрикнул он. – И не делай вид, что ты этого не помнишь.
– Тогда, может быть, ты желаешь осмотреть мою комнату? Или ты думаешь, что я уже отдала деньги Мюррею?
– Я не желаю ни о чем думать. Все, чего я хочу, так это забыть тебя! – Он подошел к окну. – Я не стану заявлять в полицию. Я считаю, что мне уже повезло, что я разгадал тебя до того, как это стало бы слишком поздно.
– Ты дешево отделался, да, Пол? Всего лишь шестьдесят тысяч фунтов за то, чтобы узнать, что я собой представляю. Только подумай, если бы не письмо Мюррея, ты бы женился на мне, и тогда у меня были бы миллионы!
– Я уже сказал, что дело не только в письме, – повторил он мертвым, невыразительным голосом. – Ты полностью подходила под описание, которое дал антиквар, да еще это манто.
Она пыталась сказать что-нибудь в свою защиту, но слова застревали у нее в горле. Ей хотелось подбежать к нему, заставить его посмотреть ей в лицо и отречься от всего, что он только сказал, но она не двигалась с места, вопреки всему надеясь, что он сам повернется к ней. Но он не двигался и по-прежнему не произносил ни слова, пауза затянулась.
Наконец она поняла, что не может больше выносить это, и тихонько позвала его по имени:
– Пол, Пол, посмотри на меня.
– Лучше не стоит. Надеюсь, я никогда больше не увижу тебя.
Эти последние слова вывели ее из оцепенения. Сняв с пальца изумрудный перстень, она положила его на стол и пошла к двери. У порога она остановилась и оглянулась на Пола:
– Мне нечего сказать в свою защиту, за исключением того, что я невиновна. Да это и не важно, ведь ты обвинил меня, даже не выслушав. – Она судорожно всхлипнула. – Я бы никогда не усомнилась в твоей невиновности, какими бы серьезными ни были доказательства, ведь я люблю тебя.
– Пожалуйста, уйди, – сказал он. – Мне невыносимо видеть тебя.
– Бедный Пол, – прошептала она. – Сейчас ты можешь мне это сказать, но придет время, и ты поймешь, как был несправедлив ко мне, и тогда тебе невыносимо будет смотреть на себя.
Мягкий шум мотора разбудил Люси. Несколько секунд она лежала неподвижно, но затем память вернулась к ней, а вместе с ней и трудом поднявшись с постели, она подошла к окну и увидала, как серебристый «роллс-ройс» скрывается за поворотом. Глаза ее наполнились слезами. Она должна была знать, что ужасные события, разрушившие всю ее жизнь, не помешают Полу отправиться в Сити. Какую силу воли и железную решимость он должен иметь! Или это просто бессердечие? Она пыталась ненавидеть его, но ненависть не приходила, лишь боль, обида и горькое сожаление о том, что она так разозлилась на него за то, что он усомнился в ней.
Какой же дурой она была! Если бы она действительно знала его так хорошо, как ей казалось, она бы поняла, что требовать доверия от такого неуверенного в себе человека, как Пол, значит требовать слишком многого, особенно перед лицом таких серьезных доказательств. Пепельная блондинка в шиншилловом манто. Поверил бы Пол в то, что это была она, не получи он письмо Мюррея? С горечью вспомнила она, как часто защищала Мюррея, как часто Пол заставал их вместе, видел руку, касающуюся ее руки, слышал, как она смеется над его ироническими замечаниями. Все это в глазах Пола должно было служить лишь еще одним доказательством правдивости предъявленных Мюрреем обвинений.
Она отошла от окна и принялась упаковывать вещи, беспорядочно запихивая их в чемодан. Она взяла только то, что привезла с собой в Чартерс, оставив на своих местах все те восхитительные подарки, которыми осыпал ее Пол после помолвки: платья, костюмы, украшенное ручной вышивкой белье, шиншилловое манто, которое она никогда не хотела и которое, в конце концов, стало главным доказательством ее вины.
Удивительно, что ничто не могло изменить ее чувства к Полу, даже тот факт, что он считал ее воровкой. Что будет, если дверь отворится и он вдруг появится на пороге и скажет, что ошибался? Сумеет ли она простить его за то, что он усомнился в ней? Ответа не было, возможно, потому, что этого никогда не случится. Если уж Пол что-то вбил себе в голову, этого уже ничто не изменит. Вчера он поверил в то, что она воровка, верит сегодня и будет верить завтра, все бесконечные завтра, что им остались.
Нельзя было покинуть Чартерс, не попрощавшись с тетей Беатрис. И хотя мысль о том, что придется объяснять причину столь внезапного отъезда, приводила ее в ужас, она не могла просто трусливо сбежать, даже не сказав «до свидания».
Но когда Люси вошла в спальню тети Беатрис и взглянула в лицо пожилой дамы, она поняла, что объяснения не потребуются. Пол явно уже успел ей все рассказать.
– Моя дорогая, – сказала тетя Беатрис, протягивая к ней руки, – мне так жаль.
Коротко всхлипнув Люси, бросилась к ней и положила голову на худенькое плечико старушки.
– Я не знаю, что сказать, – шептала тетя Беатрис. – Пол, должно быть, сошел с ума. Это единственное объяснение, почему он так себя ведет.
Люси подняла голову:
– Вы хотите сказать, что не считаете меня воровкой?
– Если ты воровка, то я Мария-Антуанетта! Мне все равно, что там написал Мюррей и какие еще есть доказательства, я знаю только, что ты невиновна!
– Пол говорит…
– Да черт с ним, с Полом! Даже если ты сейчас сама мне скажешь, что взяла вазу, я и тогда в это не поверю. – Тетя Беатрис взяла Люси за руку. – Полагаю, ты уезжаешь?
– Да. Я жду такси.
– Куда ты едешь?
Вопрос застал Люси врасплох, так как она только сейчас сообразила, что Мэг уже уехала в Америку.
