вот именно ему не стоит доверять. С ним она в опасности. Только она слепа.
— Хочешь сказать, что ты спасаешь её? — девушка неторопливо рассматривала фото, на которых Вика казалась вполне счастливой. Она смеялась, обнимая человека, который сидел напротив, и позволяла ему крепко себя обнимать.
— Она ещё спасибо нам скажет. Ну, так... мы с тобой договорились?
— Я позвоню ему сегодня. Ну... этому. Если она с ним...
— Она с ним. Поверь. И её нужно оттуда забрать.
— Я попрошу её приехать. Хорошо.
...
— Ты всерьёз думаешь, что это беспокойство? Вик, не будь дурой.
Вика отрешенно взглянула на Беркута и пропустила сквозь зубы тяжёлый вздох. Хотелось верить. Очень. Всегда. Хотелось, чтобы этот совершенно нежданный звонок от сестры оказался нечто большим, чем простая уловка. Ну, даже при всех их конфликтах, при всем недопонимании, Вика надеялась, что всё не так плохо.
— Ну не собирается же она меня подставить?! Это... это дико! С чего вдруг? При всех наших ссорах, она же не тварь?! Это моя сестра!
— Вик! — Артём раздражённо щёлкнул кончиком языка по нёбу. Опустился перед девчонкой на корточки и мягко обхватил худенькие колени своими медвежьими лапами, — Вика... ну ты сама подумай. Просто собери в свои мозги и немного напряги их. Хочешь сказать, что вдруг, ни с того, ни с сего, твоя Светка забеспокоилась? Возможно, я сделаю тебе сейчас больно, но... я вижу таких, как она насквозь. Там не было ни волнения, ни беспокойства. Ни даже сочувствия. Был страх, любопытство. И... равнодушие. У меня было ощущение, что она вообще тебя не знает. Словно мы говорим не о тебе, а о совершенно постороннем человеке. И тут: на тебе! Она беспокоится?
И... это действительно было больно. Так больно, что даже дышать стало невыносимо. Словно при каждом вдохе, ей в грудную клетку вбивали колышек.
Правда, чего это она? Нюни распустила. Надеждой преисполнилась. Крылья распустить была готова. Уже хотела поделиться с сестрой всем, что произошло. Хотела, наконец, открыть той глаза. Дура. Беркут прав.
— И что теперь? — шмыгнула носом. Почувствовала жжение в глазах. Обиду. — Что ты предлагаешь?
— Ну, — Артём кончиками пальцев поддел острый девичий подбородок и приподнял её голову. С нежностью заглянул в большие и слегка покрасневшие глаза, — мы поедем. Приведём тебя в порядок. Припудрим носик. Разнюхаем всё. Узнаем, откуда ноги растут. Всё будет хорошо, слышишь?
— Угу, — попыталась спрятать глаза. Его пальцы обжигали кожу.
— Веришь мне? — мужских губ коснулась мягкая улыбка.
— Угу...
Странно. Впервые она верила не только ему, но и себе.
…
— Что ты делаешь? — спустя несколько часов Вика показалась в узкой щели приоткрытой двери. Уже некоторое время девушка молча наблюдала, как Артём чистил оружие, разложив его на столе.
— Медитирую. Входи, — коротко улыбнулся. — Ты думаешь, Олег пригласил нас просто поболтать? Уверен, по территории будет дюжина его ребят. Он тупица, но знает как прикрыть свою жопу.
— И что, ты сможешь их всех убить? — Вика не спеша зашла в кабинет, тихонько прикрыв за собою дверь. Остановилась возле края стола, слева от Берута. Стала разглядывать разобранные детали оружия.
— А ты во мне сомневаешься? — Вскинул бровь.
— Нет…
— Что с тобой? — Артём вернулся к прежнему занятию. — Какая-то ты тихая. Все нормально?
— Да, — выдохнула. — Просто это сложно, понимаешь?
— Понимаю. — Охотно согласился. — Я как никто другой знаю, какого это: получить нож в спину от лучшего друга. Годы не изменили Седого. Он все такая же эгоистичная мразь.
— Оказывается, я совсем не умею разбираться в людях. Я думала, что мразь — это ты…
Беркут перебил ее громким смехом. И даже отложил в сторону оружие. Встал, подошёл к девушке.
— Я ещё та мразь, Вика, — заправил за ушко упавшие пряди. Провёл пальцем по щеке и поднял вверх подбородок. — Я просто мразь с принципами. — Невесело улыбнулся.
Подошёл в плотную, заставив запрыгнуть ее на столешницу. Разместился между раздвинутых колен и обняв, сцепил пальцы в замок на ее пояснице.
Девушка взглянула в его глаза и начала утопать. Все-таки она ошиблась в нем.
Беркут мог бы ее прогнать. Вышвырнуть, как облезшего больного котёнка. Не пачкать руки, не усложнять себе жизнь. Но вместо этого он рядом. Он помогает. И это не только проснувшаяся, не забытая с годами месть... Нет, Беркут делает это не только ради себя.
Она ему нравится? Что он потребует за убийство Олега? Ведь есть своя плата.
Эти вопросу начали волновать, так же как и правда, открывшаяся пару дней назад.
— Артём, — на выдохе. Аккуратно, боясь разрушить эту интимную связь, возникшую из ниоткуда. Вика положила ладони на крепкую грудь, а взгляд спустился к приоткрытым губам. — Что я буду должна за убийство Седого?
— Свою жизнь, — толкнул ее назад и впился в губы. Улыбнулся, получив желанный ответ вместо привычного сопротивления.
— Всего-то? — неконтролируемая дрожь расползлась по телу. Следом появились мурашки.
— Да. Такая мелочь. — Поцелуями спустился вниз. Прикусил нежную кожу шеи.
— На долго? — Вика выгнулась, проставляя тело напористой ласке.
— Да. — Ответил без замедлений. Будто обдумал все заранее.
— Хорошо! — доверчиво кивнула. Все о чем она могла сейчас думать, это об его губах, которые оставляли влажный след на ее коже. — Только не обижай меня, пожалуйста… я больше никому не доверяю.
Беркут зарычал зверем и сжал хрупкое податливое тело в своих руках.
— Пора! — отпустил ее и отстранился. — Иди в спальню, переоденься. Там Павел какого-то тряпья привёз. Должно что-то подойти. Через сорок минут выдвигаемся.
Как только руки Артём исчезли с ее тела, стало холодно. Тревога вновь просочилась сквозь треснутые стены самообладания.
Через сорок минут, как и сказал Беркут, из его двора выехали два внедорожника. В одном сидели Артём и Вика, во втором трое парней из его охраны. Двоих она уже видела, а третий был совершенно незнаком ей.
Когда они садились
