После этих слов Чонсу, наконец, спокойно выдохнул. О судебных разбирательствах он думать перестал, но начал рассуждать о каком-нибудь подарке посетителю, чтобы загладить вину. Толпа начала расходиться за неимением дальнейшего зрелища. Пострадавший посетитель не собирался жаловаться на ресторан, врачи уже ушли… Все покатилось по накатанной дорожке.
Кроме одного. На следующий день этот же посетитель постучался в дверь кабинета владельца ресторана. Уже в другом не менее дорогом костюме, уверенный и очень деловой. Увидев его, Чонсу почувствовал, как сердце сорвалось вниз примерно к пяткам. Мысли о предстоящих судебных разборках снова напомнили о себе. Мужчина без разрешения прошел в кабинет и еще некоторое время молчал. Чонсу тоже не мог выдавить из себя ни слова.
– Вы бы неплохо смотрелись в кадре, – вдруг начал он и подошел к окну.
Чонсу ожидал совершенно другого: скандалов, угроз, возмущений… Но при чем тут кадры? Или это другое выражение слова «суд»?
Мужчина обернулся. Он явно ожидал ответа, но увидел только еле скрываемый страх в глазах молодого хозяина ресторана. Даже усмехнулся немного.
– Что вы хотите сказать? – спросил Чонсу, стараясь не выдать дрожи в голосе.
Мужчина усмехнулся еще раз и прошелся по кабинету взад-вперед. Потом остановился прямо перед Чонсу и некоторое время просто смотрел ему в глаза.
– Все в округе знают вкус ваших замечательных блюд, – начал господин. – Но не хотите ли вы, чтобы все знали и ваше лицо?
После этих слов Чонсу оторопел вконец. Он уже решил, что этот человек сумасшедший, хотел позвать охрану, как вдруг вспомнил те вынужденные съемки фильма в Америке, когда вся прибыль за работу актером, о которой он никогда не мечтал, шла на содержание ресторана.
– Вы молоды, – продолжал мужчина, – вам нужно посмотреть мир, показать себя, попробоваться в разных амплуа, а не сидеть в этих четырех стенах.
Таким предложением Чонсу был полностью обескуражен. Ему никогда не нравилось выставлять себя напоказ, но почему-то именно поэтому ему порой предлагали сняться в фильме или спеть. И вот снова. Он подумал было, что неплохо было бы повесить табличку на дверь о том, что продюсерам не заходить, но прошлый опыт вдруг напомнил о себе. Возможность покрыть расходы на строительство нового ресторана в Инчхоне вдруг выбила из головы все остальные мысли.
– Что вы хотите мне предложить, ачжосси? – глухо произнес Чонсу.
– Новый проект. Дорама на шестнадцать серий для начала, мелодрама с элементами фантастики. Я знаю, вы уже снимались заграницей, этот опыт вам очень пригодиться.
Мужчина говорил отрывисто, будто давно заученные фразы выпускал из себя, как автоматную очередь. Говоря все это, он посматривал на Чонсу, оценивая его реакцию. Конечно, Чонсу иногда интересовался современными фильмами и сериалами, но чаще всего только ради того, чтобы выбрать видеоряд для обеденного зала. Порой в их ресторан даже заглядывали звезды, тогда посещение ресторана превращалось в автограф-сессию. Это также приносило дополнительные доходы. Но никогда не случалось такого, чтобы ему предлагали самому участвовать в съемках.
Чонсу прошел к креслу, продолжая слушать этого незадачливого человека, который еще вчера подавился конфетой. Он уже заканчивал описывать радужные перспективы. Закончив, внимательно посмотрел на владельца ресторана. А тот оставался безмолвен. Потом крутанулся в своем кресле, совсем как ребенок, за что его частенько критиковал Минкё. На что сам Чонсу отвечал, что это помогает ему принимать важные решения.
– Я… – начал Чонсу, заставив предлагавшего сниматься в новой дораме человека, – я вынужден отказаться.
При этих словах глаза мужчины расширились, но он тут же совладал с собой, снова приветливо улыбнувшись.
– Вы не понимаете… Я известный продюсер, я предлагаю вам…
– Я все понимаю, но вынужден отказаться, – прервал его Чонсу.
Вдруг он понял, что единственное, что есть у него важного в жизни, на что он готов свою жизнь посвятить, это их ресторан, его и Минкё. Он не был готов размениваться на что-то еще, тем более на шоу-бизнес. Ресторан был единственной вещью, с чем он был готов связать свою жизнь. Единственное? Нет, еще была она, Оливия, та, которую ему нужно вернуть.
– Почти все время у меня занимает ресторан, поэтому я только разочарую вас, ачжосси… – Вдруг Чонсу осознал, что до сих пор не спросил имя господина, поэтому несколько смутился. Называть столь важную особу «дяденькой» было не совсем прилично.
– Хорошо, – мужчина хлопнул в ладоши. Его губы превратились в узкую полоску. – Простите, что побеспокоил вас.
Он резко повернулся на своих скрипучих каблуках и вышел, даже не давая возможности себя проводить. Чонсу даже начал немного сожалеть о своем резком отказе. Редко когда тебе предлагают стать айдолом. Но об этом он долго не думал, снова вспомнив об Оливии. Уже привычными движениями он снова достал свой телефон и набрал номер ее мобильного. Абонент не отвечает… Как можно в двадцать первом веке ходить с выключенным мобильным телефоном? Чонсу бросил телефон на стол, положил голову на скрещенные пальцы и вздохнул.
За дверью раздавались обычные обыденные звуки повседневной жизни ресторана. Чонсу бы уже и не смог представить себе жизнь без вот таких вот звуков разговоров посетителей, бьющейся порой посуды из-за неосторожности нового официанта, пьяных песен, раздающихся вечером в выходные… Он встал и подошел к окну. Там была видна автомобильная дорога, которая никогда не была пустой, и Ханган, который спокойно нес свои воды уже который век. Чонсу посмотрел на реку. Солнечные блики на воде через некоторое время начали резать глаза, а он все продолжал смотреть на воду. Все хорошо, убеждал он себя. Все хорошо и будет еще лучше. Это его город, и когда-нибудь он ему поможет. Но в сердце закралась тоска. Все, за что он ни брался в последнее время, не приносило никаких плодов. И ресторан в Инчхоне казался несбыточной мечтой.
Чонсу снова вернулся к своим подсчетам, усевшись в свое любимое кресло. По всем цифрам выходило, что о строительстве нового ресторана не стоит и мечтать. Земля в нынешнее время сильно подорожала. Лучше заниматься уже имеющимися площадками. Он бы просидел до ночи, рассчитывая и подсчитывая, не ворвись в его кабинет второй владелец ресторана.
– Ты знаешь, кто только что выходил из нашей скромной столовой? – чуть ли не кричал Минкё. Волосы его были растрепаны, а глаза горели неподдельным огоньком. Он встал посередине кабинета, будто стихотворение собирался рассказывать.
– У нас много кто входит и выходит… – отозвался Чонсу, потеряв всякий интерес и вернувшись к бумажкам.
