первого сезона. И последнего, судя по всему, хотя уже был отснят и весь следующий. Несколько дней после я боялась заходить в «Твиттер», потому что поток ненависти не просто не прекратился, но только усилился. Тони прекрасно отработал свою роль, он получил свой гонорар, но был совершенно раздавлен, что критики не обратили на него внимания. Несколько раз упоминалось в газетах и статьях, что «тут никакая, даже самая прекрасная игра актёров озвучки не сумела бы исправить положение». В светских новостях было много фотографий с премьеры, в том числе и наших с Тони, а о самом мультсериале две строчки – «не получил одобрения критиков». Имена режиссёров, продюсеров и сценаристов полоскались во всех околокиношных СМИ какое-то время. Но ажиотаж быстро стих, оставив меня наедине с Тони и его мрачным молчаливым настроением.
Сначала я пыталась поговорить с ним, но он отмахивался. Больнее всего было слышать «Ты не понимаешь», «Да откуда тебе знать?» и «Это мои проблемы».
– Но я здесь, я с тобой! Я верю в тебя! – я почти умоляла его открыться мне, но Тони игнорировал это.
Тогда я подумала, что слишком давлю на него и, наверно, мне лучше держать дистанцию, как это делает он. А когда Тони захочет, он сам со мной всем поделится. Но этого не происходило. Окончательно запутавшись, я набрала номер Марка, но потом передумала и позвонила его жене.
***
– Дорогая, как я рада тебя видеть! – она расцеловала меня, и я в её по-домашнему тёплых руках сразу почувствовала себя лучше.
Я пригласила Эрику в кафе на ланч. Мне нужно было вырваться из дома.
– Как ты?
Я покачала головой.
– Тони?
– Да.
Эрика потрепала меня по руке. Нам принесли наши сэндвичи и кофе.
– Он… очень расстроен, но я не знаю, как до него достучаться. Я вообще ничего не понимаю. Такое ощущение, что у него две жизни. В одной он актёр, но в ней нет меня. А в другой – есть я, но нет разговоров о кино.
Сначала я осторожно подбирала слова, описывая то, что происходит у нас дома, в соцсетях, но потом уже не могла остановиться, и из меня лился поток слов.
– Они ненавидят нас. Они желают мне смерти. Они смеются надо мной и над ним. Эрика… я не знаю, что мне делать, я ведь так…
«Люблю его» – рвалось с языка, но я так и не решилась произнести это. Моё признание ему так и осталось без ответа.
Эрика погладила меня по руке и отпила кофе.
– Почему ты позвонила мне? Марк сумел бы лучше помочь тебе.
– Я думала, что мы по-женски сможем друг друга понять.
– У меня с Тони не складываются отношения. Мы не нравимся друг другу.
– Я заметила. Но почему?
– Глупость, на самом деле. Просто он считал, что мы с Марком не подходим друг другу и пытался нас разлучить.
– Что? Ерунда какая-то.
– Ерунда или нет, но было. Он особых интриг не плёл, просто говорил, зудел Марку, какая я никакая и он не может со мной встречаться. У Тони была идея фикс, что они вместе с Марком будут щеголять по дорожкам премьер, а рядом с ними должны быть фотомодели, не меньше. Я немного не подхожу под нужный образ. В конце концов, Марку это всё надоело. Они повздорили. Потом помирились – братья же. Но Тони держит со мной дистанцию. И думаю, не надо объяснять, почему я не стремлюсь видеться с ним лишний раз.
– Мне очень жаль.
– Хватит обо мне. Ты хотела, чтобы я тебе помогла. Но я не знаю чем, дорогая.
Теперь я и сама не понимала, чем мне может помочь Эрика. Наверно, мне просто нужна была поддержка.
– Всё постепенно наладится, – сказала она. – Тони ещё, возможно, получит свою роль. Настоящую. Или смирится с тем, что играть ему только на местном телевидении.
Я боялась, что не случится ни то ни другое, и это каким-то образом повлияет на наши отношения.
***
Тони не знал, чем себя занять, и несколько дней бесцельно слонялся по дому. Я, не привыкшая к его постоянному пребыванию, то и дело натыкалась на него и думала, как это странно, что мы снова вроде как просто соседи. Мы никуда не выходили, мало говорили, потому что он этого не хотел, и спали в разных комнатах.
Несмотря на волну ненависти в сети, я продолжила работать над комиксом о Тони. Я не могла просто предать то, что мне казалось важным. И в один из таких вечеров, когда я готовила к выкладке новую главу, мой телефон прислал мне привет из Москвы и сообщение от Кати, которая осталась работать вместо меня в «Фениксе».
WhatsApp
Екатерина: Уля, ты не говорила, что Саша такой горячий!
Ульяна: Саша? Это Новиков?
Екатерина: Да! Я просто таю, каждый раз как он у нас в офисе.
Ульяна: Хм…
Екатерина: А ты его обзывала.
Ульяна: Не обзывала!
Екатерина: Говорила, что он сноб и Мистер Гелевые волосы.
Ульяна: Это в прошлом.
Екатерина: Да? А вот он сказал, что запомнит.
Ульяна: Что? Откуда он вообще узнал об этом?
Екатерина: От меня. Прости, случайно сорвалось.
Екатерина: Я не хотела, но когда он рядом, я теряю контроль.
Екатерина: Ты ведь не против?
Ульяна: Не против чего?
Екатерина: Ну, если я с ним замучу?
Ульяна: А это не противоречит деловой этике?
Екатерина: А кто-то будет свечку держать?
Ульяна: Да нет, мне-то что. И вообще, он мне не принадлежит, делай с ним что захочешь.
Екатерина: Класс! Тут как раз один вечер намечается в честь дня рождения нашего гендира.
Ульяна: Круто.
Екатерина: Посоветуешь что-нибудь? Как ему понравиться?
Ульяна: Не знаю. Будь собой, наверное.
Екатерина: Супер! Спасибо!
И с чего она взяла, что я буду против? Да пусть хоть замуж за него выскочит! Мы с Сашей не разговаривали уже несколько недель. Я поблагодарила его за пригласительные на выставку Гуо Пей, отправила несколько фото, и на этом всё закончилось. Сейчас же услужливая память подсунула мне воспоминание о танце и поцелуе на корпоративе «Вескора». Этот момент был одним из тех, что мне хотелось сохранить в сердце. Ничего более трогательного со мной раньше не происходило.
Но какие бы там планы ни строил на меня Саша – в чём я сомневалась, – моё сердце было занято тем, кто сейчас валялся на диване в одних шортах и снова смотрел бейсбол под бутылку пива. Я вздохнула и отложила скетчбук и телефон.
Я вышла в гостиную и подошла к Тони. Села на колени перед диваном и забрала бутылку из его рук. Наклонилась, загораживая ему обзор, и поцеловала лоб, нос, уголки глаз, а потом в губы, но он никак не отреагировал на это. Я не была уверена, что секс – это идеальное средство для выхода из хандры, ну а вдруг.
– Давай мы это выключим и пойдём в спальню, м? – шепнула я ему на ухо.
– Не сейчас, – он вытянул шею, чтобы снова видеть телевизор.
– Ты уверен? – я не сдавалась и провела рукой от его шеи по груди, животу и ниже, но то, что раньше завело бы его с пол-оборота, теперь осталось без внимания.
Тони устало прикрыл глаза.
– Уверен.
