Энн Мэтер - Опасное очарование

— Я могу подождать. Только не долго. Мы поженимся, как только закончим все приготовления. Пригласим твоих родителей, а тебя я никуда не отпущу, не хочу рисковать — ты останешься здесь. А то улетишь и передумаешь, что тогда делать? — пошутил он.

— Не передумаю. — Улыбаясь, Джулия томно прикрыла глаза. «Следовало бы действительно привести волосы в порядок, вдруг зайдет медсестра», — подумала она, а вслух спросила: — Надеюсь, ты больше не сердишься на Пайлу? Она страшно переживает. Девочка слишком молода, чтобы втягивать ее в любовные интриги. Что же ты ей сказал?

Отвечать ему решительно не хотелось; зачем вспоминать о грустном? Мануэль лениво потянулся, однако увиливать от ответа не стал:

— Я чувствовал себя самым несчастным человеком на всем белом свете. Ты — самое дорогое для меня существо, все, что у меня осталось в жизни. Я испугался, что Пайла разрушила нашу любовь, я думал, что возненавижу ее, но себя я ненавидел еще больше. Особенно когда понял, как, должно быть, со стороны выглядят наши отношения с Долорес. Я уже простил ее, а ты? Сможешь ты ее простить?

— Да, конечно да! Наши отношения наладятся. В конце концов, Пайле нужна подруга. Я наверняка смогу ей в чем-то помочь, а в чем-то она поможет мне.

— И как же она тебе поможет? — удивился Мануэль.

— Она знает тебя лучше, чем я. А когда тебя не будет, она составит мне хорошую компанию.

— Я всегда буду брать тебя с собой, — строго перебил он. — Но ты должна знать одну немаловажную вещь. Как странно это ни звучит, я живу очень обособленно. Даже родственников принимаю редко. Все время посвящаю музыке и пению. Ты сможешь выдержать подобное затворничество?

Джулия нежно поцеловала его сильную руку и честно призналась:

— Да, пока мы вместе!

Оставался еще один неразрешенный вопрос, который беспокоил ее, мешая полностью отдаться радостному чувству, и она спросила:

— Мануэль, почему ты так странно вел себя в Лондоне?

— А как ты думаешь? — Он смущенно улыбнулся. — Ни одно животное не любит, когда его загоняют в угол, а оказавшись там, оно защищается и лягает первого попавшегося, кем и оказалась ты. Я знал, я чувствовал, какая от тебя исходит угроза, и я защищался.

— А теперь?

— Джулия, — он засмеялся, — теперь я как больной, которому дали слишком много успокоительного, — я не хочу сражаться, я хочу сдаться на милость красавицы, которую люблю больше всего на свете! — Улыбка озарила его суровое лицо. — Я говорил тебе, что люблю?

— Скажи это снова, — прошептала она.

Тут дверь распахнулась, и вошла медсестра, обращаясь к присутствующим казенным тоном:

— Время посещений закончилось. Прошу вас, мисс, следуйте за мной.

А во взгляде любимого Джулия прочитала: «Время поцелуев только начинается».