поцелуем. Телефон не замолкает, Виктория дергается, пытается вырваться из моего захвата.
– Нет, – буквально рычу ей в губы, хочется на хрен разбить этот чертов аппарат.
– Андрей…, задыхается, – мне надо ответить…, – хватает ртом воздух. – Это может быть Света, – просит отпустить, а сама еще сильнее прижимается. Я все понимаю, но не хочу ее отпускать, тело просто не слушается. В кармане начинает вибрировать и мой телефон. Они что все, сговорились? – Андрей…, пожалуйста, – просит мне в губы. Глубоко вдыхаю, медленно разжимаю пальцы на ее шее, отпускаю ее ногу. Вытаскиваю свой телефон, отвечаю на звонок, смотря на то, как растерянная Виктория, немного пошатываясь, идет к своему телефону. Удаляюсь в кабинет, подкуриваю сигарету, стараясь говорить спокойно.
Полчаса провожу в кабинете. Переговоры перед предстоящей поездкой кажутся бесконечными. Постоянно с нетерпением посматриваю на дверь, хочу вернуться к Виктории и закончить начатое. В дверь раздается тихий стук. Я ожидаю увидеть Викторию, но это Мари. Черт, кажется, я забыл ей сказать, что мы расстались. Удивленно приподнимаю брови, тут же прерывая звонок. Жестом руки, приглашаю девушку войти. Мари явно готовилась к этой встрече. Одета так, как я люблю, точнее, так как я указал ей при первой же нашей встрече. Сексуальное короткое платье, чулки, туфли на шпильке, волосы распущенны. Такой «дресс-код» должна была соблюдать каждая моя новая девушка. Только сейчас ее наряд неуместен. Быстрого доступа к ее телу мне не нужно.
– Как ты попала в квартиру? – спрашиваю, наблюдая, как Мари подходит ко мне, садится рядом со мной прямо на стол.
– Мне открыла…, задумывается, – Извини, я не знаю, как ее зовут. Но у меня возникает вопрос, – немного усмехается. – Кто она тебе? И что она делает в твоей квартире? – немного с претензией заявляет Мари.
– Ну, во-первых, ее зовут Виктория, – разворачиваюсь к девушке, смотрю в ее настороженные глаза. – И я не помню, что когда-то давал тебе обещание отчитываться перед тобой о своей личной жизни, – с недовольством отвечаю я. – И кажется, я не приглашал тебя сегодня.
– Я решила рискнуть и прийти сама, – с какой-то надеждой произносит Мари. Наверное, все женщины, интуитивно чувствуют, когда их хотят бросить. – Я соскучилась, – немного надувая губы, произносит она. Вдыхаю, подбираю нужные слова.
– Мари, ты прекрасная девушка, мне было хорошо с тобой, но наше время вышло. Ты свободна.
– Что значит «вышло время»? – не понимает она.
– Это значит, что наши встречи закончены. Теперь ты вольна делать все, что хочешь и с кем хочешь.
– Я что-то не поняла, – возмущенно произносит Мари, повышая тон. – Ты что, променял меня на вот эту, – указывает рукой в сторону двери.
– В первую нашу встречу я сказал тебе, что мы будем встречаться до тех пор, пока мне это не надоест! Так вот. Мне надоело! – немного повышая тон, говорю я. – Ты можешь продолжать сниматься в сериале, никто тебя не выгоняет до конца проекта, а дальше сама, – продолжаю пристально смотреть Мари в глаза, изучая ее реакцию.
– Но… Я, – немного медлит, опускает ладонь на мою руку, лежащую на столе, немного сжимает. – Я люблю те…, – недоговаривает, вскрикивает от того, что я резко убираю руку и грубо перехватываю ее подбородок.
– Ты любишь мои деньги и возможности, которые я тебе давал, ты любишь грязный, жесткий секс и красивую жизнь, но не меня, – четко передаю ей каждое слово.
– Ты… ты…, – черт, почему, когда при первой встрече я ясно расставляю таким девушкам приоритеты и условия наших отношений, они соглашаются, но продолжают надеяться на большее?
– Что я? – Мари молчит, сглатывает и привычно начинает меня бояться. Вот так-то лучше. – Все Мари, давай прощаться красиво. Мне было с тобой хорошо, – отпускаю ее. – А теперь иди, у меня много работы. Прощай, – в ее глазах, обида, злость, и огромное сожаление от того, что она вновь потеряла возможность на красивую жизнь. И ей надо заново искать себе спонсора. На таких, как она, не женятся и не проживают счастливо жизнь. Девушка медленно слазит со стола, и, не оборачиваясь, выходит из кабинета. Поднимаюсь с кресла, иду за ней, убеждаясь, что она покинула квартиру. Как только за Мари закрывается дверь, я возвращаюсь в гостиную. Виктории нигде нет. Без стука захожу в ее комнату, замечая ее возле окна. Подхожу к ней сзади, прижимаюсь к ее спине, обиваю руками талию, и тут же улавливаю перемену в ее настроении. Спина напряженная, не реагирует на меня. Это все из-за Мари. А как ты хотела, киска? Ты у меня не одна. Хотя сейчас одна. Надолго ли, киска? Я и сам не знаю ответ. Но твоего напряжения и немой обиды я не потерплю. Я свободный, киска, и волен делать все, что хочу. Оправдываться и что-то объяснять тебе я не собираюсь. Поэтому и не женюсь, не люблю, когда ограничивают мою свободу. Да и не смогу я с одной и той же женщиной прожить всю жизнь. Наклоняюсь, целую нежную кожу на ее шее.
– Андрей, не надо, – я чувствую, как ее тело дрожью отзывается на мои прикосновения, но Виктория изворачивается, вырывается. Разжимаю руки, спокойно ее отпуская. Она в глаза мне боится смотреть, проходится по комнате, не зная, куда ей деваться.
– Что происходит? – складываю руки на груди, наблюдая за ее смятением.
– Ничего, просто… Света звонила. Я с Мышкой разговаривала. Я по дочери скучаю.
– Виктория, я не терплю лжи. И чувствую ее за версту.
– Я действительно скучаю по дочери, у тебя нет детей, тебе не понять, – немного обиженно заявляет она.
– Я верю, что скучаешь. Но сейчас ты оттолкнула меня совсем не из-за этого. Что это? Ревность?
– Нет! – громко заявляет она, смотрит куда угодно, только не в глаза bbb84c. А меня это раздражает. Она прячет свою ложь. Вновь надвигаюсь на нее, но она отступает, смотрит на дверь, готовая в любую минуту сбежать от меня. Останавливаюсь в паре метров от нее.
– Виктория, если твое недовольство связанно с визитом Мари, то это все лишнее, она приходила…, – замолкаю. Сам себя не узнаю. Откуда этот порыв объяснить все женщине? Никогда ни перед кем не оправдывался. И перед ней не стану.
– Мне не интересно, зачем она приходила и чем вы там занимались, – а вот это уже не просто ревность, а целая претензия.
– Вот и хорошо, – преодолеваю между нами расстояние, встаю к ней вплотную, но не трогаю. – Через три часа я улетаю и хотел бы провести это время с тобой, – тянусь к ее губам для нежного поцелуя, желая передать ей без слов все мои оправдания. Прихожу в ярость от того, что Виктория и сейчас отворачивается, обходит меня, возвращаясь к окну. Хочется прижаться к ее спине, и нежно на ушко рассказать, что я
