— Ну и почему ты в таком случае не позвонила вчера вечером этим деткам, по которым так соскучилась?
О черт, черт, черт!
Не может же она сказать маме, что накануне под предлогом ужасно, ужасно тягостной деловой встречи, которую, увы, нельзя было отменить вернулась с работы в половине одиннадцатого, а единственной трудностью за день стало избавиться, ожесточенно себя намыливая, от малейшего следа объятий, в которые заключал ее обутый в ботинки на каучуке служащий торгового отдела! Как сказать Лиз, что после этого, в супружеской постели, она позорно свалила желание немедленно притвориться спящей на дикую усталость? Как объяснить, что вообще-то следовало бы чувствовать себя виноватой, но она не только не ощущает никакой своей вины, но даже и никаких угрызений совести?
В общем, она не сказала ни-че-го. Наоборот, Лиз, чувствуя, что дочь нервничает, проговорила ласково:
— Детка, меня совершенно не касается твоя личная жизнь… но думаю, мне стоило бы тебя предостеречь…
(«О нет, — подумала Ариана, — пожалуйста, без этого! Мама по одному только голосу догадалась, что едва мне удалось стать мужчиной, как я сразу же открыла в себе склонность к сексуальному преследованию подчиненных в собственном кабинете! У меня не мать, это какай-то Эндора, это ведьма из ханаанской деревни! Это свекровь любимой колдуньи из фильма!»)
— Так вот, по поводу твоих детей…
«Уф… кажется, пронесло. На этот раз сверхпроницательность не сработала! Ура!»
— Вчера вечером я с ними долго разговаривала. И мне показалось, что они… как бы это выразить получше?.. Мне показалось, что они несколько дезориентированы. Эктор хотя бы тихонько пожаловался: «Знаешь, бабуля, мне все-таки больше нравится, когда папа — папа, а не мама. Папа, конечно, хороший, но теперь он не на своем месте». А Лулу все это время только тяжело вздыхала и не сказала ни слова. Ты рискуешь потерять детей, Ариана!
Пришлось воспользоваться автопилотом и с его помощью произнести уже обкатанную после многих повторений речь. Послушай, дети ведь так легко ко всему приспосабливаются, они же пока вроде пластилина: что захочешь, то и слепишь. Пройдет немного времени, и они сами будут смеяться надо всем, что их огорчало эти несколько месяцев… Произнести-то произнесла, но отныне не одна Лиз Онфлёр перестала наивно верить подобным оправданиям. Сама Ариана больше в них не верила.
Тут молодая женщина заметила, что дети бегут к ней. Вскочила, протянула руки, радостная, счастливая, но… но именно в ту секунду, когда она так радовалась, малышка Луиза споткнулась и упала на камни. А поспешив к дочке, Ариана услышала, как ребенок повторяет, плача: «Папа, папа, мне больно!»
Она бежала к девочке, к своему сердечку, к своей любимой, любимой крошке, к своему прелестному цветочку, но Юго опередил ее. Он уже шептал, полузакрыв глаза, целуя в головку и баюкая малышку: «Тихо, тихо, тихо» — а Луиза, ее Лулу, рыдая, обняла отца за шею, прилепил к нему, обхватила ножками его талию. Они бы одни на свете, и Ариана почувствовала, что сейчас умрет от горя.
В голове ее теснились картинки прежней жизни: вот она посылает малышам, своим малышам воздушные поцелуи, а они прячут ее поцелуи в ладошках, как сокровища, вот она… А теперь что? Теперь она прощается с ними, когда они идут спать, на скорую руку: какие уж там вечерние ласки, слишком устала!
Концентрическими кругами всплывали другие воспоминания. Она раньше: вся в серебристых бигуди, читает журнал в парикмахерской, и бигуди эти похожи на шлем из рыбок… Она теперь: сколоть волосы чем придется, искусанной ручкой так искусанной ручкой, наспех подушиться утром, брызгая туалетной водой на щеки… И еще она раньше: они с Софи покупают для совместного владения пару облегающих вишневых штанишек чуть ниже колена от Мишеля Перри… И еще она теперь: такая оторванная от нормальной жизни, что даже и не знает, где Софи взяла свой новый ремень по бедрам… Она раньше: раздраженная, нервная, перегруженная домашними делами, но влюбленная в мужа… Она теперь: попросту завидующая мужчине, которого еще любит…
Ариана в тот день не умерла от горя, но поняла, что все куда хуже, чем кажется ее матери, — она потеряла не только мужа и детей, она точно так же потеряла и дело, которое любила, и собаку, и лучшую подругу, даже свою сторону кровати. То есть всю свою жизнь. Но она надеется все вернуть, и очень скоро вернуть.
Мэтр Морис Кантюи
Судебный исполнитель
Член совета директоров
Союза молодых судебных исполнителей
Франции
Код папки: «Эксперимент Марсиак»
Протокол о ходе эксперимента за август месяц 2002 г.
Внимание: документ пока хранить только для внутреннего пользования
Общие наблюдения
Странный месяц этот август — с 15-го никаких новостей от Марсиаков. Звонишь на мобильники — слышишь автоответчик, сами потом не перезванивают. От Лиз Онфлёр тоже невозможно ничего узнать: ее стажировка по курсу «Открываем для себя инуитскую культуру» проходит на территории Лапландии, моему мобильнику туда нет доступа.
Очень беспокоюсь.
В сентябре виноград сладок:
срезай — не бойся.
Народная мудрость
Есть люди, которые боятся перемен, — пусть уж всегда будет не лучше и не хуже, чем сейчас. Понятное дело, Марсиаки не из таких. Ну и потому они, открыв дверь своего дома после отпуска, были ошеломлены… или скорее пришли в уныние. Нет, рабочие, слава богу, ничего за месяц не испортили, не загубили, просто все оказалось в том же состоянии, в каком было перед их отъездом. Несмотря на все обещания Дилабо, ни один из членов его dream team[50], по-видимому, даже и не переступал порога дома 12 по улице Веселого Зяблика! Можно подумать, они сговорились оставить в неприкосновенности это святилище особо кретинского ремонта. Кухонная мебель и оборудование так и стояли в коробках, но теперь уже покрытые толстым слоем пыли. Пол в гостиной по-прежнему выглядел мозаикой из пятен застывшего бетона, штукатурки, краски и проводов, наспех припрятанных под неприбитые плинтусы и игриво высовывающих их оттуда проволочные хвостики.
Ариана воспользовалась этим, чтобы прозондировать почву:
— Бедненький мой, солнышко, а ты помнишь, что завтра исполнится ровно год со дня начала ремонта? Может быть, тебе стоит устроить по этому случаю праздник для рабочих — попробовать хоть этим их приманить? Нет, серьезно, как ты собираешься запустить все снова на полную катушку, особенно когда дети пойдут в школу? Давай-ка возвращайся завтра в ЖЕЛУТУ, а я тут доведу до конца эту грязную работу!
