— Кажется, его имя то ли Бобби, то ли Бенни. Что-то вроде этого. Там было смазано. Но это где-то недалеко отсюда.
— Бенни Тернбалл. Он живет неподалеку.
— А кто этот Бенни?
— Маленький мальчик. Кажется, ему около пяти. Он приехал на ранчо этим летом со своим отцом. Его мать наркоманка. Однажды она ушла из дома, и с тех пор о ней никто не слышал. Как твоя нога?
— Хоть танцуй. Наверное, твое лечение помогло.
Скорей всего, она сейчас действительно не ощущала боли, но, что будет через полчаса, неизвестно.
— С танцами придется подождать. Останешься в санях, пока я зайду к мальчишке.
— Только если ты пообещаешь поцеловать меня.
Расс исподлобья взглянул на женщину и спрыгнул с саней. Скармливая Блэки очередную морковку, он тихонько зашептал лошадке на ухо:
— Ну вот, старина, удивилась, поди, что за чертовщина происходила только что у тебя за спиной? Спасибо, что смирно стояла все это время. Если бы ты тронулась с места, я мог бы остаться калекой… Ты знаешь еще какие-нибудь рождественские песенки? — спросил Расс у Джой, беря в руки поводья.
— Какую ты хочешь?
— Спой «Радости этому миру».
Когда полозья саней ударились о сугроб, Джой почувствовала резкую боль в ноге, но не прекратила петь.
— Эй, там, сзади, все в порядке? — крикнул он после вторичного удара.
— Мне никогда не было лучше, — отозвалась Джой. — Подпевай!
— Еще чего, — пробормотал Расс, но вскоре понял, что невольно мурлычет себе под нос знакомые слова. Стив никогда бы не поверил, что такое возможно. Блэки прижала уши, словно ловя звук.
Она побежала резвее, и колокольчики на ее сбруе весело зазвенели в такт песне.
Закончив первую песенку, они перешли к следующим: «Колокольчики звенят» и «Санта-Клаус едет в город». Впервые за долгие годы Расс пел, будучи трезвым. Не такое уж плохое ощущение!
Он продолжал напевать, пока забирал два свертка, предназначавшиеся Бенни, и вылезал из саней. Потом, перегнувшись через бортик саней, поцеловал Джой.
— Это было здорово, — сказала Джой, улыбнувшись.
— Ты имеешь в виду пение или поцелуй?
— И то и другое. Возвращайся скорее, Санта.
Ее смех сопровождал Расса до самого крыльца.
Ему вдруг стало страшно. Когда она узнает правду о нем, то, возможно, отвернется от него. Но сейчас ему не хотелось об этом думать.
Дом был не освещен, только над дверью горел фонарь. Возле двери стояли санки, на оконных стеклах красовались прилепленные с помощью скотча грубо нарисованные Санта-Клаус и снеговик Фрости. Не успел Расс положить подарки на коврик и уйти, как щелкнул замок и дверь слегка приоткрылась.
— Это ты, Санта? — прошептал детский голосок.
— Бенни? — спросил Расс.
— Да, Санта, это я, Бенни.
— Бенни, я…
— Я хорошо себя веду, Санта. Хочешь молока с печеньем?
— Я на самом деле не…
— Молоко на столе. Я думал, что ты спустишься по дымоходу.
Расс не захотел разочаровывать малыша. Стараясь говорить басом, он произнес:
— Вот что я тебе скажу, Бенни. Я сейчас войду на минутку и отдам тебе подарки, только не зажигай свет, а то разбудим твоего папу. Договорились?
— Договорились, — прошептал Бенни и открыл дверь. — А где твой красный костюм?
— Иногда мне нравится одеваться в костюм ковбоя.
Расс надвинул шляпу на глаза в надежде, что Бенни не узнает его, если им доведется когда-нибудь встретиться. Держа под мышкой два пакета, он вошел в полутемную гостиную.
— Я тоже люблю одеваться как ковбой.
— А почему ты не спишь?
— Дети никогда не спят на Рождество. — Бенни взял Расса за руку и подвел к камину. — Печенье вон там.
Похоже, Бенни больше подарков волновало то, как накормить Санту. Расс не помнил, когда в последний раз держал за руку маленького мальчика. Неясные теплые чувства всколыхнулись в нем.
— Я есть хочу, — произнес он по-прежнему не своим голосом. — Ночь такая длинная.
— Ну да. Я услышал, что ты подъехал, и увидел твои сани.
Расс подумал о том, как бы ему не пришлось об этом потом пожалеть. Бенни может увидеть эти сани в один прекрасный день, когда Стив начнет возить туристов.
— Видишь ли, я одолжил эти сани у своего помощника, Стива Гибсона, потому что эти сани подходят к моему ковбойскому костюму. Завтра я их верну.
— Я знаю его! Он давал мне покататься на лошади!
— Говори потише, сынок. Я бы не хотел будить твоего папу.
Бенни протянул ему тарелку с печеньем.
— Поешь, Санта, — шепотом сказал он. — Вкусно.
Расс положил подарки под елку.
— А ты будешь вместе со мной?
— Это для тебя.
На тарелке, протянутой Бенни, Расс увидел три печенья, покрытые тонким слоем шоколада.
— Я не могу съесть больше двух, дружок. Миссис Клаус посадила меня на диету.
— Ты же совсем не толстый. Я-то думал, что ты толстяк.
— Видишь, как полезна диета?
— Ты можешь съесть три.
— Нет. Миссис Клаус это бы не понравилось. Съешь одно ты.
— Ну… ладно. — Бенни взял самый маленький кусочек. После того как Расс забрал два других, Бенни поставил тарелку на место и взял стакан молока. — Вот.
Расс понял, что молоко стояло здесь по меньшей мере часа четыре или пять. Родителям полагалось дождаться, пока дети уснут, а потом уж ставить молоко и печенье. Отец Бенни не сделал этого. При всех его проблемах это вполне понятно. Возможно, он предполагал, что Бенни проспит до утра, но, когда имеешь дело с маленькими детьми, ни в чем нельзя быть уверенным. Расс припомнил, каким было Рождество, когда ему было лет пять, ему тогда тоже не спалось.
— Спасибо. — Он выпил молоко залпом. Расс с детства ненавидел молоко и считал, что пиво гораздо вкуснее, но не говорить же об этом ребенку! Он откусил печенье, чтобы отбить нелюбимый вкус.
— А можно мне открыть подарки сейчас? — спросил Бенни.
Расс проглотил печенье.
— А ты не хочешь подождать до утра, когда встанет твой папа?
— Не-а. Он встает поздно.
Рассу и самому было любопытно узнать, что это были за подарки.
— Ладно. Открывай.
Бенни присел на корточки и начал с самого большого подарка, напоминавшего по форме небольшую шляпную коробку. Расс вспомнил, что на крючке в их старой спальне много лет висела детская ковбойская шляпа брата. Видимо, Стив решил не хранить ее больше для сына, которого ему, возможно, никогда не суждено иметь.
— Ух ты! — Бенни вынул шляпу из коробки так, словно это была золотая корона. — У меня никогда такой не было.
