Девочек?! В голове Карлы мгновенно зароились дикие мысли об уличных девицах для «приятного времяпрепровождения», которые присоединятся к ним в самолете. Но ее подозрения тотчас рассеялись, когда он добавил:
— Они учатся здесь в школе, а теперь у них начались каникулы…
— Понимаю, — протянула Карла, хотя на самом деле ничего не понимала. Но в ней уже начало разгораться желание растормошить своего спутника, втянуть в беседу. — Эти девочки… они ваши дочки?
Мужчина снова бросил на нее испепеляющий взгляд, и она едва сдержалась, чтобы не ответить какой-нибудь дерзостью.
— Моего брата, — ответил он.
Его губы плотно сжались, а на скулах заходили желваки. Казалось, вот-вот до нее донесется зубовный скрежет. Почему ответ на столь простой вопрос вызвал в нем такое мучительное переживание? Погрузившись в раздумья, Карла нахмурилась и попыталась вспомнить то немногое, что Том рассказывал о своей семье. У него был еще один внук, но тот, подобно ее родителям, погиб вместе с женой в автокатастрофе. Да, теперь она вспомнила: произошла ссора, но между кем и из-за чего, Карла не знала.
О своих правнучках Том даже не упоминал. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ведь девочки относились к женской половине человечества, а значит, их можно было просто не принимать в расчет…
Карла нахмурилась вновь, когда они вышли из здания аэропорта и по раскаленному бетону направились к ангару. Внезапно на них налетел шквальный порыв горячего ветра. Ее спутник остановился и развернулся широкой спиной к открытому пространству, словно желая защитить ее от разыгравшейся стихии. Но Карла вовсе не тешила себя мыслью, будто он поступил так из каких-то джентльменских побуждений.
Однако его мозолистые пальцы вновь шевельнулись и, как ей показалось, слегка погладили ее кожу, вызвав томную дрожь во всем теле Карлы. Что-то в молодом человеке притягивало и волновало ее. Он же относился к ней с явной неприязнью, и это приводило Карлу в смятение.
Когда через минуту они вновь шли по летному полю, у нее мелькнула мысль, что он, должно быть, узнал ее в зале прилетов по тем немногим фотографиям, на которых они с Томом были сняты вместе. Идея снимков принадлежала американцу.
Бело-синий самолет был безукоризненно чист, но показался Карле слишком маленьким, что незамедлительно нагнало на нее страху. Чтобы избавиться от сосущего чувства тревоги, она напомнила своему спутнику:
— Вы до сих пор не назвали свое имя.
— Билл. Билл Даррелл, — представился он после значительной паузы. — Уверен, дед упоминал обо мне, когда вы встречались в интимной обстановке.
Произнеся эту фразу, отдававшую явным цинизмом, Билл как-то странно скривил рот. А Карла, решив скрыть обиду, вызванную оскорбительным намеком, почти пропела вкрадчивым голосом:
— О да, но он называл вас не иначе как «моим внуком».
Вот так! Уж теперь-то я наверняка поставила его на место, решила Карла. Он считает себя птицей высокого полета, которая ни от кого не зависит и которой позволительно все. Но теперь пусть знает, что даже родной дед смотрел на него как на приложение, как на всего лишь помощника и не считал нужным называть по имени…
Билл Даррелл даже не попытался помочь ей подняться в самолет, отчего она вздохнула с облегчением. Однако Карле начинало не нравиться то смятение чувств и мыслей, которое она испытывала всякий раз, когда он прикасался к ней.
Войдя в небольшой салон самолета, Карла обнаружила, что два места в нем уже были заняты.
— Значит, вы нашли ее, дядя Билл? Вот здорово! Ну, теперь мы можем отправляться в путь. Умираю, как мне хоцца на ранцо!
— Перестань паясничать, Энни! Нельзя так коверкать слова… Ты же знаешь, что прадедушка устроил нас в школу для того, чтобы мы научились говорить правильно и вести себя прилично.
Карла услышала два почти одинаковых голосочка, увидела две очень похожие головки со светло-русыми хвостиками, два носика, усеянные веснушками, и две пары серых глазенок, удивительно напоминающих глаза их дяди.
Близнецы разглядывали Карлу с нескрываемым любопытством.
— Так это та самая, дядя Билл? Предмет прадедушкиного обожания? — сказала одна из девочек.
Другая тихонько хихикнула. Затем в салоне наступила гробовая тишина.
Карла была шокирована, и, как ни пыталась скрыть это, у нее ничего не выходило. Неужели так думали о ней все родственники Тома? Если это действительно правда, следует вывести их из заблуждения, причем немедленно. Карла открыла было рот, чтобы начать разъяснения, как вдруг заметила в глазках хихикнувшей молчуньи испуг. Она проследила за направлением взгляда девочки и увидела Билла, вперившего безжалостный взгляд в близнецов.
— Энни, извинись сейчас же перед мисс Шерилл! — приказал он. — Не подобает так обращаться с гостями.
Щеки девочки залила яркая краска, и у Карлы сжалось сердце от жалости к ребенку. Ведь бедняжка скорее всего просто повторила то, что слышала от взрослых. Эту мысль Карла хотела было высказать Биллу Дарреллу, но в последний момент что-то ее остановило, и она трусливо прикусила язык.
— Простите меня за грубость, мисс Шерилл. — Пара детских глаз с мольбой уставилась на нее. А в следующий миг неугомонная Энни буквально огорошила ее потоком слов: — Если бы вы вышли замуж за прадедушку, то стали бы тогда нашей прабабушкой, да? Знаете, нам бы это понравилось. Правда, Мэри? Прадедушка всегда говорил, что в нашем доме не хватает женщины, хозяйки. Наверное, именно поэтому он сделал так, чтобы вы приехали сюда.
Карла почувствовала, как атмосфера в тесном салоне самолета сгустилась, словно перед грозовым разрядом. Склонившись к девочке, она ласково сказала:
— Энни, твой прадедушка и я просто дружили. Ничего другого между нами не было. И это не он сделал так, чтобы я приехала сюда. Я прилетела, потому что…
— Потому что он оставил вам половину ранчо! Нам все известно об этом.
— Энни!
Жесткий, твердый голос прозвучал резко, как удар плети, прервав невинную болтовню девочки. Карла побледнела как полотно. Нет, такого просто не могло быть! Энни, должно быть, что-то напутала. Карла собралась было переспросить Билла, но тот уже выходил из салона. На секунду обернувшись, он сказал:
— Пора взлетать. Мэри, покажи, пожалуйста, мисс Шерилл, как надо пристегнуть ремень безопасности…
— Минуточку!
Но Билл уже закрыл за собой дверь в кабину пилота и не слышал недоуменного возгласа Карлы. Когда она уселась в кресло рядом с сестричками, до нее как сквозь сон донеслись слова одной из девочек:
— Не волнуйтесь, мисс Шерилл. Дядя Билл очень хороший летчик. И бояться вам не нужно.
Карла откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она все еще не могла прийти в себя. Ее всю трясло. Нет, не мог Том оставить ей полранчо! Девочки, должно быть, услышали что-то краем уха и все неправильно поняли…
Украдкой она взглянула на них. Сколько им? Десять или одиннадцать, не меньше… Уже не малышки, должны соображать и не путать черное с белым… Внутри у Карлы что-то вдруг оборвалось. Надо все выяснить, и немедленно! А сейчас… Сейчас ей лучше не лететь на ранчо.
Неожиданно она почувствовала, как кто-то осторожно тронул ее за руку.
— Все будет хорошо, мисс Шерилл, вот увидите, — постаралась успокоить ее Энни. — Через час мы уже будем на месте. С вами ничего не случится… Мэри раньше тоже боялась летать, ведь правда, Мэри?
Сестренка кивнула в знак согласия и добавила:
— И на автомобилях я ездить тоже боялась. — Девочка поежилась всем тельцем, глазки будто заволокло легкой дымкой. — Особенно после того, как мамочка с папочкой разбились на машине… Прадедушка рассказывал нам, что ваши родители тоже погибли в автомобильной катастрофе. — Мэри взглянула на новую знакомую и спросила: — Это правда?
— Да, правда. Тогда мне было шестнадцать лет…
— И как вы стали жить после этого? — вступила в разговор более смелая Энни.
— Меня забрали к себе мои тетя и дядя.
— А нас дядя Билл. Он заботится о нас, но жены у него нет, ведь это так, Мэри? — Энни посмотрела на сестренку, снова прося ее подтвердить сказанное. — Прадедушка хотел, чтобы дядя Билл женился. Ранчо немыслимо без сыновей — вот что он твердил постоянно, я запомнила…
Девочка помолчала, затем вдруг спросила Карлу, резко меняя тему:
— А вы знаете, что наша прабабушка была мексиканкой?
Так вот откуда темные волосы и оливковый цвет кожи Билла! — поняла Карла.
— Она была его второй женой, — добавила Энни. — А сначала с ним жила первая… Она приехала из Нью-Йорка и была очень богатая. Но потом что-то у них с прадедушкой не сложилось, и ей пришлось уехать обратно…
— Тогда, — продолжила Мэри, — прадедушка женился второй раз на мексиканке и у них родился сын, которому он собирался оставить ранчо…
