Декстер почувствовал, как в его душе поднимается ярость. Как она смеет приказывать?! Он мужчина, он главный. И если он сказал, что доедет домой, значит, доедет.
Он схватил Андреа за руку и потащил к машине.
– Что ты делаешь?! – закричала Андреа, оглядываясь по сторонам. Она надеялась, что никто не видит этой безобразной сцены.
– Ты поедешь со мной, – заявил Декстер. – Никакого такси, слышишь? Я сказал, никакого такси!
Он орал и брызгал слюной. Впервые за много лет Андреа вдруг задумалась: за что же она любит этого мужчину?
– Я не поеду с тобой, – спокойно и четко сказала Андреа.
Декстер неприятно усмехнулся.
– Ты же не хочешь, чтобы я явился к твоей мамочке и забрал Тима?
Андреа поёжилась и затравленно огляделась. Родители жили в небольшом городке в двухстах километрах от Нью-Йорка, но она знала, что Декстер не остановится и поедет к ним. Ее передернуло от ужаса, едва она представила, как сначала пьяный Декстер посреди ночи ввалится в дом ее родителей. Но еще хуже Андреа стало, когда перед ее глазами появилась картина: испуганный и заспанный Тим в машине с пьяным Декстером за рулем.
Все же он доехал сюда, обреченно подумала Андреа. Доберемся как-нибудь домой. Надеюсь только, его остановят полицейские и отберут права до конца жизни!
– Поехали домой, – сказала она, заметив, что терпение Декстера на пределе.
Декстер хмыкнул и сел за руль. Андреа села рядом и демонстративно пристегнула ремень.
Она не знала, что еще не раз будет благодарить небо за это.
Декстер сразу же разогнался до восьмидесяти километров в час. Андреа чувствовала, что машина плохо слушается его, но боялась даже открыть рот. Декстер то и дело бросал на нее злые взгляды.
Андреа прикрыла глаза.
Господи, пожалуйста, пусть мы доедем домой! – взмолилась она. Не оставь моего сына сиротой!
Андреа открыла глаза, но лишь для того, чтобы увидеть ослепительный свет и услышать громкий гудок. Огромная фура стремительно неслась им навстречу. Декстер попытался вывернуть руль, но на скользкой дороге машине не послушалась его. Андреа закричала, попыталась закрыть лицо руками. Она почувствовала удар, жгущую боль во всем теле. Казалось, во Вселенной нет ничего, кроме этой боли. И все же последним ощущением Андреа были капли влаги на ладонях. Она не знала, снег это или кровь.
2
Питер Миллс держал на руках новорожденную дочь и с удивлением смотрел на красный сморщенный комок, который все вокруг почему-то называли очень красивой девочкой. Рядом на кровати лежала его жена Мелани и смотрела на мужа со странным смешанным чувством гордости, удовлетворения от хорошо выполненной сложной работы и страстного желания отобрать у Питера малышку – вдруг он причинит ей вред? Впрочем, сейчас Мелани реагировала так на всех людей: от врача, который принимал ребенка, до медицинской сестры, что надевала на малышку первый подгузник.
Еще безымянная девочка открыла глаза и уставилась в лицо Питеру, во всяком случае, ему показалось, что малышка вполне осмысленно смотрит на него. Но это занятие быстро наскучило девочке, она широко зевнула, закрыла голубые глазки и, причмокивая, улыбнулась.
– Эй, смотрите, она улыбается мне! – благоговейным шепотом сообщил Питер окружающим.
– Очень не хочу огорчать вас, мистер Миллс, но новорожденные не умеют улыбаться, – сообщила медицинская сестра.
– Нет, она только что рассматривала меня и улыбнулась мне. Не зря я с ней говорил все это время, моя дочь узнала меня.
Питер просто светился от гордости. Теперь-то он был согласен с окружающими: его девочка просто красавица. И нет никого на свете красивее и умнее ее. Ведь остальные дети еще не умеют улыбаться и фокусировать взгляд!
Мелани с трудом сдержала улыбку. Питер просто чудо, и она счастлива, что они вместе. Мелани удалось совладать с материнским инстинктом, больше она не беспокоилась, видя, как муж неловко держит их дочь на руках.
– Моя крошка, – проворковал Питер, наклоняясь над кружевным свертком. – Моя Эмилия…
– Мы же договаривались, что, если родится девочка, назовем ее Элизабет! – возмутилась Мелани.
– Посмотри на нее. – Питер повернул ребенка так, чтобы матери было видно ее довольное личико. – Какая же она Элизабет? Это точно Эмилия. Наша крошка Эмми.
Мелани поняла, что мужа не переспорить. Она лишь тяжело вздохнула. Девочка завозилась на руках отца, сморщилась и чуть слышно захныкала.
– О имени вы можете договориться позже, – вмешалась медсестра. – Сейчас пора кормить ребенка.
Девочка стала еще краснее и уже собиралась всерьез возмутиться отсутствием еды.
Мелани протянула руки.
Питер не хотел выпускать из рук это сокровище. Растерянность и страх прошли. Он так ждал этого ребенка, так завидовал Мелани, которая каждый день чувствовала малышку под своим сердцем, которая уловила первое движение, каждый раз у врача могла слышать сердцебиение и так уверенно говорила о том, что нравится ребенку, а что нет. И вот теперь, когда он наконец-то держит в руках это маленькое чудо, так не хочется делиться им с кем бы то ни было.
Наверное, все родители немного ревнуют друг друга к ребенку, подумал Питер, кладя дочь на руки Мелани.
Малышка быстро нашла грудь и занялась самым важным на ближайшие месяцы делом. Мелани умиленно смотрела на дочь, чувствуя, как на глазах появляются слезы.
– Эмми, моя маленькая Эмми… – прошептала она.
Девочка оторвалась от груди, причмокнула и вновь вернулась к еде.
– Видишь, ей нравится! – обрадованно сказал Питер.
Питер тряхнул головой, прогоняя видение из прошлого. Эмми в золотистом платьице с бесчисленными оборками сидела за праздничным столом и с подозрением смотрела на огромный торт с четырьмя свечами. Что ей так не понравилось в торте, Питер сказать не мог. Иногда ему вообще казалось, что он совершенно не знает и не понимает свою дочь. Эмми каждый день, каждый час была для них открытием. Первый сфокусированный взгляд, первая улыбка, первые звуки, первые слова, первые шаги – продолжать можно до бесконечности. Питер знал, всю жизнь у его Эмми, его дорогой доченьки, что-то будет в первый раз, а значит, впервые это будет и у них с Мелани.
– Мам, а что будет, если я с первого раза не задую все свечки? – спросила Эмми, и подозрительность в ее взгляде усилилась.
Вот в чем дело! – улыбнулся про себя Питер.
– Ничего не будет, дорогая, – поспешила успокоить ее Мелани. – К тому же мы все тебе поможем. Ты уже придумала желание?
Эмми с серьезным лицом кивнула.
– Еще вчера, – сообщила девочка.
– Я могу зажигать свечи? – уточнил Питер, отводя в сторону видеокамеру.
– Да, папочка, – позволила Эмми.
