И выветрил настолько, что, когда Билл к ней приблизился, она пожелала перенестись куда угодно, только не оставаться здесь.
– Я, кажется, говорил тебе, что ты сегодня сногсшибательно выглядишь?
– Наверное.
– Хорошо. – Его ладонь скользнула по ее обнаженной руке. – На всякий случай говорю еще раз. Послушай, Нора, мне никогда не приходило в голову, что ты можешь быть такой.
Самый сомнительный комплимент, какой ей когда-либо приходилось слышать. Как же она выглядит обычно? Как кикимора?
– Спасибо.
– Ты такая же сладкая, как твои пирожные.
Нора вздрогнула. Неужто такие вот заигрывания имеют успех?
– А сейчас я хочу попробовать тебя на вкус.
С этими ласковыми словами он развернул ее к себе и заглянул в глаза с таким вожделением, с каким на нее не смотрел прежде ни один мужчине. Она ощутила глубокую, черную пропасть внутри. Не приходилось сомневаться, что сейчас она встретится со зловещей и неумолимой силой.
Билл прижал ее к себе с жадностью голодного хищника, вцепившегося в кусок мяса. Его ладони легли ей на груди. Нора попыталась оттолкнуть его, но тщетно. Скорость, с которой работал ее ум, поразила ее – ведь всего минуту назад она плыла в полном тумане. Да как она могла допустить? Да сейчас она согласна хоть на сорок кошек!
Она так и не нашла способа остановить Билла, его губы уже впились в нее, и она успела только подумать, какие у него толстые и влажные губы. Она почувствовала... Не почувствовала ничего. Никакого огня. Никакого предвкушения. Даже возбуждения или страха. Только приступ отвращения, то есть именно то, что и должна была почувствовать, расставаясь со «статусом» девственницы.
– Отпусти ее.
Сильный, низкий голос. Совсем рядом.
Не поворачивая головы, Нора скосила глаза вбок, в сторону слабо освещенного дворика, а в следующее мгновение Билла оторвали от нее и с силой оттолкнули. Он едва удержался на ногах, но все же выпрямился и, набычившись, взглянул на мужчину, который заслонил собой Нору.
– Билл, отойди, – произнес Майк.
– Кто тебя сюда звал?
– Меня не нужно звать, – рявкнул Майк и добавил с явной неохотой: – Ты что, не видишь, что она выпила лишнего?
– Майк...
Нора потянула его за руку. Он освободился резким движением, ни на секунду не спуская глаз с Билла, заметно недовольного, что ему помешали.
– Это касается только меня и Норы.
– Вообще-то я бы согласился, – заметил Майк, – но только не в этот раз.
– Да кто ты такой? – зарычал Билл. – Может быть, ее отец?
Норе казалось, что они разыгрывают сцену из старого дурацкого фильма: герой и злодей встали в боевую стойку, а героиня, ломая руки, отступает в сторону. Нет, ломать руки – это не в ее стиле.
– Ладно, ребята, – подала она голос, – может, вы...
– Помолчи-ка минутку, – оборвал ее Майк, даже не глядя на нее.
– Помолчать? – Нора буравила его взглядом. В ней закипала злость, так как он упорно не смотрел в ее сторону. – Это ты приказываешь мне молчать?
Майк быстро повернул голову.
– Присядь, прошу тебя.
– Послушай, я не нуждаюсь в твоих...
– Нора, ты только потерпи минутку.
Однако предупреждения Майка запоздали, так как Билл приступил к активным действиям. Майк отступил влево, перехватил правую руку Билла и нанес ему ощутимый удар в челюсть. Билл едва ли не по-балетному развернулся на носках и без единого звука рухнул в кусты. Не веря своим глазам, Нора таращилась на своего потенциального любовника, который распростерся ниц возле дорожки. Только сейчас она отметила про себя, что из дома все еще доносится музыка – празднество продолжалось. О драке, имевшей место в ночной темноте, знали только Нора и два ее участника.
Что ж, это утешает, по крайней мере половина города не будет судачить об этой яркой сцене.
Но, с другой стороны, теперь ведь все рухнуло. Нора повернула голову и увидела человека, который без предупреждения вторгся в ее планы и оставил ее непорочной в эту ночь. Ей тут же захотелось ослепнуть: в глазах Майка сверкнули радостные искорки. Такой же, как и другие... самец.
Она толкнула его ладонью в грудь и с удовольствием увидела, что он пошатнулся.
– Как по-твоему, чем ты занимаешься?
Секунду-другую Майк в изумлении смотрел на нее.
– Мне кажется, спасаю тебя от негодяя.
– Я просила меня спасать?
– Нет, но...
– Было похоже, что я запугана? В отчаянии?
– Нет. – Майк одернул полы пиджака и сунул руки в карманы. – Мне подумалось, что ты несколько раздосадована.
– И решил, что мне немедленно требуется помощь?
Майк ничего не ответил. Нора потрясла кулаками и широким шагом двинулась прочь. Ее каблуки грозно стучали по вымощенной кирпичом дорожке – в такт ее гневу.
Майк подавленно посмотрел ей вслед. Впрочем, он не мог не признать, что, раскрасневшись от ярости, Нора еще больше похорошела. Было непонятно, чего она так разозлилась. Черт, он-то считал, что делает ей добро. Это же Нора, обычно такая чувствительная, рассудительная. Но сегодня она совершенно не похожа на себя. Стоило ему увидеть, как Билл тащит ее в темноту, как он сразу понял, какие игры на уме у этого человека. При этом было ясно, что в этот праздничный вечер Нора переборщила с крепкими напитками. Вывод: ей может понадобиться рука, которая стряхнет с нее лапы Билла.
Он, конечно, не ожидал, что в нем так быстро возникнет... то, что возникло при виде Билла, прижимавшего к себе Нору. Сейчас ему не хотелось разбираться в этих ощущениях, он только знал, что ему следует держаться от Норы подальше.
– Триста долларов, – услышал он ее голос. – Это считая маникюр и прическу. Да, они мои сестры, но их работа тоже должна оплачиваться. Они имеют право получить то, что им причитается. Плюс новое платье. А я терпеть не могу магазинов.
Что же это за женщина, которая терпеть не может магазины?
– О чем ты?
Он следил за ней, пока она вышагивала вдоль безжизненного тела Билла, лежавшего лицом вниз.
– Об этом. – Она провела обеими руками по бокам. – Платье, стрижка, косметика, эти вот идиотские дорогущие туфли – я в них, кстати, умираю. А эта сумочка? В нее помещаются разве что ключи и водительские права! Ну как можно стричься за семьдесят пять баксов?
– Да откуда же мне знать! Но все-таки...
Нора снова оборвала его:
– Но все-таки речь не об этом!
Ну да, речь о том, что он пришел к ней на помощь, а она теперь делает из него какого-то прокаженного. Нечего было лезть со своими благими намерениями. Что там говорил по таким поводам отец? Да, вот: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Майк почти слышал смех старика.
