Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Но вместо того, чтобы прийти в себя, почувствовала легкое головокружение. И виной тому была близость Роналда. Она внутренне напряглась, затем начала дрожать. Глупо, но она не могла удержаться от того, чтобы плотнее не прижаться к нему.
Когда Жаклин приникла к нему всем телом, продолжая дрожать, Роналд понял, что с ней что-то происходит, и явно растерялся.
Осторожно отстранив от себя Жаклин, он спросил с тревогой в голосе:
— Джекки, с тобой все в порядке?
В ответ она только слегка кивнула.
— Ты уверена? — продолжил он, надеясь, что разговор сможет отвлечь Жаклин, как он полагал, от грустных мыслей.
Он уже был готов замурлыкать что-нибудь нежное, лишь бы утешить ее, но вовремя остановился. Как можно успокоить расстроенную очаровательную молодую женщину и сохранить в то же время душевное равновесие?
Успокоить очаровательную женщину! Но Джекки не просто женщина! О господи! Он совсем запутался!
Да, да, конечно, Жаклин — женщина. Но она еще и младшая сестра Саймона. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Да потому, что именно в этот миг он представил себе, как занимается любовью с ней, с Жаклин. Страстной, пылкой любовью, которая дает любовникам столько наслаждения. Я болен! Определенно болен, подумал он.
И неясное чувство страха овладело им.
— Послушай. Ты очень бледен.
Роналд вздрогнул. Неужели он произнес эти слова вслух и она услышала их?
Он взглянул на ее заплаканное лицо и подумал о том, что даже с красными опухшими веками Жаклин необыкновенно хороша. И что он наверняка не единственный мужчина, который готов потерять из-за нее голову.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Почему ты улыбаешься?
— Не будем говорить об этом.
— Может быть, зайдем в бар? — Жаклин была явно смущена всем, что произошло.
— В бар? — удивленно переспросил Роналд.
— Мне кажется, что тебе не помешает сейчас немного выпить, да и мне тоже.
— Пожалуй, ты права. Хотя со мной все в порядке. Наверное, это была реакция на нервное напряжение последних дней.
Он взял ее за руку и повел к лестнице.
— Хорошо. А то я подумала, что с тобой что-то случилось.
На его лице отразилось разочарование.
— Боже мой, Джекки? Тебе изменило чувство юмора?
— Извини. Я и забыла, что в твоем понимании, что бы я ни говорила, что бы ни делала, все должно обязательно выходить за рамки принятого.
— Вот! Уже лучше. Ты несешь абсолютный вздор, но это в твоем духе.
Жаклин улыбнулась: они снова вернулись к своим обычным отношениям. У них выработались как бы свои правила игры, которые обоих устраивали. Так казалось намного проще и спокойнее общаться. Но все же ей было необыкновенно хорошо в его объятиях. Но нужно быть просто идиоткой, чтобы решиться на подобное еще раз. А ей меньше всего хотелось выглядеть идиоткой в глазах Роналда.
Когда они пришли в бар, Роналд усадил Жаклин за столик в углу.
— Скотч, да? — спросил он.
— Да… спасибо, — ответила она, несколько огорчившись.
Похоже, Роналд считает ее любительницей выпить. Сам он редко пил что-то более крепкое, чем пиво. Жаклин вспомнился вечер празднования годовщины свадьбы его родителей, когда она слегка перебрала.
Она вздохнула. В юности Роналд осуждал ее за тот образ жизни, который она вела. И эти воспоминания еще больше расстроили ее. Поймав себя на том, что неотрывно наблюдает за ним, Жаклин поспешно отвела глаза и принялась рассматривать людей, сидящих в баре.
Бар, напоминавший большую гостиную с уютной стойкой в углу, был переполнен. За столиком слева от нее сидели иностранные летчики и о чем-то весело болтали. За другим — семья в ожидании вылета. Еще две пары о чем-то шептались за соседними столиками.
Жаклин вдруг подумала о том, что впервые они с Роналдом пошли куда-то вместе, без родителей или Джины. С того момента, как ей исполнилось восемнадцать, они всегда встречались только на семейных праздниках, на Пасху и Рождество.
Их отцы дружили с детства. Затем женились на местных девушках и завели детей. Позже их дружба стала основой для совместного бизнеса…
Роналд опустился на стул напротив нее, прервав ее размышления.
— Вот, пожалуйста, — сказал он, ставя перед собой стакан с апельсиновым соком и протягивая ей скотч. — Скотч без льда, воды и… я обещаю… — он улыбнулся, — без нотаций.
У него была обворожительная улыбка, но его намек неприятно задел Жаклин.
— Только не говори мне, что ты читаешь мои мысли.
— Да я и не собирался. Я вообще считаю, что нам не стоит касаться того, о чем ты сейчас думала.
— Это легче сказать, чем сделать! Ты сам себе осложнил жизнь! Кто просил тебя совать свой нос в чужие дела, заботиться обо мне!
— Твой старший брат.
Жаклин представила как наяву тот страшный день пятнадцатилетней давности, когда она, девятилетняя девчонка, рыдала в комнате брата, а Роналд пытался, как мог, утешить се. Жаклин помнила: он сидел на полу напротив нее и объяснял ей, что не только она потеряла брата, но и он — друга. И что, может быть, им станет легче, если они после гибели Саймона будут больше времени проводить вместе.
Так неужели отношение к ней Роналда было продиктовано только обещанием брату позаботиться о ней?
— И о Джине тоже? — спросила она.
— Да, и о Джине тоже, — ответил он. — А сейчас мы оба должны оберегать ее, Джекки.
Жаклин посмотрела на стакан со скотчем и тяжело вздохнула. Все-таки странно, что решение Джины поехать в Европу заставило ее и Роналда вспомнить прошлое. И впервые за пятнадцать лет он заговорил с ней о смерти брата…
Печальное лицо Жаклин тревожило Роналда. Ему очень хотелось протянуть руку и нежно погладить ее. Раньше он избегал разговоров с Джекки на столь грустную тему. Да и сейчас он не хотел причинить ей боль.
