— Помню. Как звали того парня, который преследовал тебя до самого дома после игры в парке Харрисон?
— Не помню, — солгала Софи. — Нед?
— Нелберт. — Она не забыла тот случай.
— Почему он гнался за тобой?
— Не помню.
— Секундочку. Я помню! Ты сказала ему, что он глупее собаки, которая носится за скунсами. — Брэнд хмыкнул. — Верно?
— Я думала, что если скажу это по-японски, то проблем не будет. Оказалось, он все понял по интонации.
Нелберт практически дышал ей в затылок. Софи уже приготовилась распрощаться с жизнью, когда с крыльца своего дома спустился Брэнд. Скрестив руки на груди, он встал на дороге и улыбнулся.
Он ничего не сделал, но ему и не надо было ничего делать. Нелберт замер как вкопанный, а потом скрылся, не посмев хотя бы злобно взглянуть на Софи. С тех пор он не осмеливался даже критиковать ее.
— Японский язык, — протянул Брэнд. — Ты всегда была оригиналкой.
Оригиналка?! Ну, спасибо.
— Итак, что ты делаешь во дворе моего отца в этой… — он внимательно посмотрел на нее, — ночной рубашке?
— Неужели не понятно? Оригинальничаю.
Ага. Зря Софи считала, что ей не за что благодарить судьбу. Если верить Брэнду, на свадебной церемонии ей пришлось бы предстать перед всем городом в платье, похожем на ночную рубашку. Софи беспечно продолжила:
— Я просто собиралась сжечь всякую ерунду. — Она принялась двигаться к дыре в заборе.
Мужчины вроде Брэнда Шеридана сродни наркотикам. Он способен заставить ее позабыть о намерении попрощаться с романтическими фантазиями.
Не хватало еще продолжать в них верить. Такой мужчина, как Брэнд, может заставить Софи Хольцхайм, решившую стать реалисткой, капитулировать и склониться к безволию. А безволие подразумевает грезы о пиратах, покусывании мочек ушей и вечной любви.
— Ты сжигаешь ерунду в… — Он взглянул на часы и нахмурился. — В полночь? — Хмурясь, Брэнд посмотрел на дом. — Мой отец знает, что ты здесь?
— Его нет. — Она сделала еще один шаг к забору. — Он не знает о твоем приезде?
Доктор Шеридан ухаживал за бабушкой Софи, приехавшей из Германии после смерти ее родителей. В своих посланиях Софи заявляла, что у нее все прекрасно. Но бабушка на то и бабушка, чтобы читать между строк и понимать, что дела у внучки идут из рук вон плохо и надо ехать и откармливать девочку шницелями и прочей вкуснятиной.
Отличная готовка бабушки помогла оправиться от горя не только Софи, но и доктору Шеридану, потерявшему жену.
В эти выходные ее бабушка и отец Брэнда отправились на спектакль по пьесе Шекспира в соседний городок и собирались переночевать там.
Софи не интересовало, поселятся они в одном или в разных номерах отеля. Однако она не считала себя вправе посвящать Брэнда в любовные похождения его отца.
— Я предполагал сделать ему сюрприз, — сказал Брэнд.
В его словах слышался подтекст, он произнес их мрачно, и Софи сочла, что ему известно об убранной с каминной полки фотографии.
Запах его тела, подобно дурману, лишал ее решимости, однако не следовало забывать, что этот человек не приехал даже на похороны собственной матери.
— Твой папа вернется домой завтра. — Софи вспомнила, который сейчас час. — Вернее, сегодня. Уже наступило воскресенье.
Ну почему умная, умеющая хорошо выражать свои мысли женщина становится дурой всякий раз, когда открывает рот в его присутствии?
Ведь ей уже не пятнадцать лет.
— Представляю, как он удивится! — громко и весело произнесла она. Налетевший ветер подхватил забытую на земле фотографию, покружил и опустил к ногам Брэнда. Подняв снимок, он выпрямился, осмотрел его и молча вручил Софи.
Это был снимок интерьера каменной часовни. Невеста преклонила колени у алтаря, а ее платье струится вниз по ступеням.
Невеста в одиночестве. Раньше эта фотография казалась Софи очень романтичной и умиротворяющей. В свете новых обстоятельств невеста на снимке выглядела покинутой. Да, следовало аккуратнее подбирать вырезки из журналов.
Смяв фотографию, Софи швырнула ее в коробку.
— Ведь это не ночная рубашка, Душистый Горошек, — неожиданно мягко произнес мужчина с суровыми чертами лица и циничным взглядом.
Именно таким тоном он говорил с ней в ту ночь, когда погибли ее родители.
Софи решила игнорировать его пиратское очарование.
— Нет, — согласилась она и вздернула подбородок. — Это не ночная рубашка.
— В этом ты собираешься выходить замуж? — В его голосе послышались знакомые дразнящие нотки, совсем не подходящие новой внешности Брэнда.
Неужели он совсем не общается с отцом? Разве доктор Шеридан не сообщает сыну городские новости? Слухи, сплетни, рождение детей, свадьбы, разводы — именно этим живут провинциальные городки.
И все же было нечто приятное в общении с единственным человеком, который не косился сочувственно в ее сторону потому, что Грегг предпочел ей другую.
— Я выхожу замуж за Мистерию Ночи, — торжественно проговорила Софи. — Это древняя традиция, восходящая к временам, когда поклонялись богине.
Ну вот, она опять несет чепуху! Брэнд одарил ее мимолетной улыбкой, и темные круги под его глазами исчезли.
— Душистый Горошек, ты всегда была чудачкой.
— Да, знаю, оригиналкой.
— Ты не представляешь, как редко встречаются такие люди! — Его взгляд снова стал грустным.
Софи хотелось посидеть с ним у костра и выслушать его рассказ о знакомых оригиналах. Хотелось рассмешить Брэнда и вновь ощутить его прикосновение…
Брэнд был ее слабостью, а она решила быть сильной и независимой.
— Спокойной ночи, — твердо сказала Софи и наконец полезла через дырку в заборе. Ей стало тошно, когда платье зацепилось за один из прутьев.
Софи замерла, потом подалась вперед и поняла, что оказалась в ловушке. Хотя платье больше ей не нужно, не стоит портить его, чтобы высвободиться.
Что теперь? Если она наклонится и поставит коробку на землю, то, вероятно, порвет платье. Софи покосилась через плечо на Брэнда, надеясь, что он ретировался после прощания. Однако Шеридан стоял на том же месте, скрестив руки на мускулистой груди, и с изумлением наблюдал за Софи.
Когда он появляется рядом, все в ее жизни идет наперекосяк.
Она чуть попятилась назад, надеясь, что ей удастся отцепиться, но вместо этого задела еще и другой прут.
И вот теперь Софи боится пошевелиться, иначе окончательно испортит платье. Конечно, можно бросить коробку, но тогда ее содержимое снова окажется на земле.
Казалось, прошел час, пока она обдумывала дальнейшие действия. Джентльмен давно понял бы, что ей нужна помощь.
