Хотя Люси не могла искренне симпатизировать пассии Винса, она невольно восхищалась бравадой этой женщины. Синди явно решила принять приглашение, а затем в последний день исчезла из сферы досягаемости Винса, чтобы тот не смог «предупредить» ее.
Но почему Синди вообще решилась на подобную акцию? – спрашивала себя Люси. И почему Тереза пригласила ее? Кстати, еще один немаловажный вопрос: давно ли Синди перестала быть любовницей Винса?
Сколько неясностей! И самая главная загадка в лице ее дорогого супруга сидит сейчас рядом с Люси, ведя шикарный автомобиль в Блю-бей, где находится особняк его родителей.
Да, Винс и поныне остается для Люси головоломкой. А также величайшим вызовом за всю ее непродолжительную пока еще жизнь. С самого начала их совместной истории Люси решила при любых обстоятельствах держаться достойно и сохранять спокойствие.
Еще полчаса назад она полагала, что вполне сносно справляется с данным самой себе обещанием. Однако тут появилось жемчужное ожерелье, а вместе с ним ощущение прикосновения пальцев Винса к шее и открытым участкам груди. Невозмутимая миссис Клементи с трудом сдержала трепет. Но, когда было произнесено слово «любовница», ее тщательно разработанная стратегия поведения полетела ко всем чертям…
– Приехали.
Вздрогнув, Люси вернулась к реальности. «Линкольн» остановился перед сияющим огнями особняком. Все свободное пространство здесь было запружено дорогими автомобилями.
– Да… – протянула Люси. – Как это говорится в подобных случаях? Вперед, в атаку!
Винс рассмеялся и тронул жену за подбородок.
– Вижу, ты девушка с характером, дорогая! Впрочем, не стоит излишне напрягаться. Просто оставайся самой собой и постарайся весело провести время.
Ну да, разумеется! В компании твоей любовницы и мамочки, которая никогда не упускает случая дать ненавязчивый совет относительно маленьких хитростей, помогающих забеременеть. А ведь еще будет моя мать и ты сам, обращающийся со мной, как с ребенком, которого нужно периодически гладить по головке!
Конечно, вслух Люси ничего такого не произнесла. Однако в ее голубых глазах осталась изрядная доля иронии, и с этим выражением она смерила супруга взглядом. И, прежде чем Винс успел поинтересоваться, в чем причина подобного сарказма, Люси открыла дверцу и покинула автомобиль.
– Это сильное заявление, Люсиль, . – заметила Моника Лэнг, когда они с дочерью уединились в дамской комнате, отдав должное чудесному набору закусок из морских продуктов.
Люси взглянула вниз, на прекрасный жемчуг.
– Тебе тоже нравится?
– Да, но я больше думаю о том, что таким образом твой супруг подтвердил успешность вашего брака.
Люси взглянула на мать.
– А может, его совесть заела из-за тайных грешков и таким образом он просто хочет откупиться от меня?
– В самом деле? – удивленно подняла Моника бровь.
– Трудно сказать. Ведь жена всегда обо всем узнает последней, разве нет?
– Неужели ты в самом деле полагаешь, что Винс уже начал изменять тебе? – нахмурилась миссис Лэнг. – Ведь со дня свадьбы только год прошел!
Люси едва не призналась, что, несмотря на ее примерное поведение, на нынешний праздник приглашена Синди Букер – особа, состоявшая в близких отношениях с Винсом до того, как он женился. Почему Люси должна верить, что ситуация изменилась?
Но, хотя Моника была ее матерью – а вернее, вследствие этого, – Люси прекрасно знала, что ее ход мыслей иной раз принимает странное и даже непредсказуемое направление.
Например, выдав дочь за сына своей давней подруги Терезы Клементи, Моника переехала в Майами, добровольно возложив на себя роль ангела-хранителя своей взрослой девочки, притом что ее изрядно смущали нравы этого вечного курорта.
Минутку поразмыслив, Люси решила не волновать мать понапрасну.
– Не обращай внимания, я просто дурачусь, – озорно улыбнулась она и с облегчением увидела, что мать успокоилась.
Люси подумала о том, что в последнее время многое из того, что ее окружает, окрашено иронией. Скажем, разве не сама Моника, наставляя дочь перед свадьбой, советовала игнорировать некоторые выходки будущего мужа, потому что в иных случаях лучше этого не делать?
Сейчас Люси с интересом наблюдала за матерью, которая поправляла перед зеркалом макияж. В отличие от Терезы Клементи, дамы дородной и не слишком интересующейся вопросами моды, Моника была стройна и выглядела весьма ухоженной. Вдобавок, будучи артистической натурой, недурно играла на фортепиано и обожала так называемое изысканное общество. В то время как Адриано и Тереза редко показывались на людях друг без друга, Моника частенько забирала Люси и уезжала в Чикаго – где у Лэнгов был свой дом, – чтобы оказаться подальше от двух ранчо, коров, Техаса вообще и мужа в частности.
Справедливости ради следует признать, что с Тедом Лэнгом не так-то легко было жить. Однажды Люси даже в сердцах спросила мать, как ей удается ладить с отцом.
Помнится, Моника грустно улыбнулась и ответила, что общение с мужчинами – это целое искусство, которому каждой девушке рано или поздно приходится учиться. Но для начала следует запомнить самое главное: больше всего на свете они бывают задеты, когда женщина от них уходит. Как правило, подобный прием действует на сильный пол отрезвляюще.
Кроме этого трюка Моника пользовалась множеством других. Порой они бывали довольно рискованными. Однако таков уж был ее характер. Кстати, мать была одной из немногих, кто называл Люси полным именем. Когда та поинтересовалась, не нарекли ли ее в честь какой-нибудь французской прабабушки, Моника ответила отрицательно. И добавила:
– Думаю, беременность окончательно удалила из меня все французское.
– Почему?
– Видишь ли, мне нелегко было тебя вынашивать. По обилию событий это было похоже на военные действия Наполеона. А сами роды напоминали разгром его войск при Ватерлоо. Кажется, тогда я и решила назвать тебя французским именем.
Только Моника могла говорить подобные веши, полагая при этом, что в них содержится логика.
Тем не менее, если речь не шла о браке с Винсом, Люси даже нравилась непоследовательность рассуждений матери. Моника была уверена, что защищает дочь от охотников за приданым. Вдобавок миссис Лэнг втемяшилось, что Люси влюблена в Винса Клементи.
Однако это предположение совершенно не соответствовало действительности, во всяком случае в этом убеждала себя сама Люси. А вот дальнейшая судьба двух скотоводческих хозяйств ее действительно волновала. Она чувствовала, что может не справиться с управлением такими огромными владениями. На помощь матери же рассчитывать не приходилось.
