Нет, он знал, что она придет. Иначе быть не может. Ведь именно он отдал приказание, чтобы сладости на его помолвке были из ее магазина, а сама хозяйка, чтобы обслуживала гостей. Только Прем понимал, что ему нужна совсем другая цель…
Ему нужна была она в роли его жены…
— Что? — расширив глаза, Каджол покачала головой, не совсем осознавая, о чем идет речь. Он искал ее? Зачем? Зачем она понадобилась ему?
Испустив тяжелый вздох, Прем схватил ее за запястье и повел куда — то. Ошарашенная, Каджол не могла задать ему ни слова, а только ловить непонимающие взгляды и слышать перешептывания.
Они остановились возле его машины, которая блестела в свете луны. Каджол чувствовала, как сердце бьется быстрее, а дыхание перехватывает.
Его присутствие завораживало, но и вселяло в нее дикий страх. Его лицо выражало волну эмоций, и она не могла понять, что с ним происходит, а только чувствовать его горячие пальцы на своем холодном запястье.
— Выходи за меня замуж — это прозвучало утверждением, но не вопросом.
Не зная почему, она полюбила его с первого взгляда. До сих пор, она не встречала мужчину, полного силой и решимости. Она не встречала того, кто так храбро заступался за нее.
Но выйти за него замуж — чистый абсурд. Во — первых, она еще не готова открыто признать свою любовь, а во — вторых, она никогда не поверит, что он…полюбил ее.
— Так… — уловив колебания на ее лице, Прем внезапно открыл дверцу машины и бесцеремонно толкнул ее туда. Каджол вскрикнула, но было уже поздно. Автомобиль набирал скорость, а мужчина лишь криво усмехался.
— Вы, что себе позволяете? — сорвалась на крик Каджол. Обычно, ее трудно было вывести из себя, но ее никогда никто не похищал — Вы не в своем уме! Остановите машину!
— Ты выйдешь за меня замуж — решительно проговорил Прем.
Но Каджол еще громче закричала:
— Никогда. Ни в этой жизни. Ни в этих семи рождений.
Он унизил ее второй раз. Он не ставит ее принципы ни во что, он вовсе не уважает ее и позволяет себе сумасшедшие вещи.
— Не выйдешь за меня — уничтожу твоего отца и твой треклятый магазинчик.
Глава Третья.
— Оставьте меня — взорвалась Каджол и вцепилась в его плечо.
Он не в состоянии был контролировать ее. Она была просто как дикая кошка, жаждущая выцарапать ему глаза. Боль с новой силой накатила на него. Все — таки завтра ему стоит обратиться к врачу, ибо хорошим это не закончится.
Не так скоро… - сказал он злобно. Она прекратила борьбу и посмотрела в его глаза. Они были темные и полный искушением. Она медленно стала понимать, что именно он есть жених. Даже его праздничная одежда свидетельствовала этому.
Что вы от меня хотите? — обессилено спросила Каджол.
— Моя бабушка решила меня женить, а невесту я ненавижу. Просто не переношу, а расстраивать старушку я не собираюсь, потому, моя дорогая, тебе придется исполнить все, что я хочу. Если будешь себя хорошо вести, то я даже вылечу твоего отца.
— Что за чушь? — Каджол снова покачала головой, однако задумалась о том, что ей рассказывали, что проводят лечение по борьбе с алкоголизмом, но у нее не было на это денег.
Ты будешь знать это скоро — хитро улыбнулся он. Она хмуро сдвинула брови, не понимая его смысла.
— Так не делается… Вы меня похитили… — Она начала бить его в грудь. Не останавливая ее, Прем холодно пробормотал:
— Еще один удар — твой отец навсегда исчезнет из твоей жизни.
Каджол понимала, что он не шутит. Как спасти ее отца, так и уничтожить его он мжет в любую секунду.
Они прибыли в неизвестное место. Каджол судорожно обводила взглядом каждый угол, пытаясь определить место. Она была напугана. Он вышел из автомобиля и жестом приказал ей выйти, но она не сдвинулась с места. Он поднял ее и закинул на здоровое плечо и пошел вместе со своей ношей в храм, Мандир. Все было готово. Священный огонь горел, словно шепча, что ей осталось жить совсем ничего. Священник сидел с пистолетом, направленным на лоб каким — то здоровым мужчиной. Любой неверный шаг, и он мертв.
Прем поставил Каджол на ноги. Она собралась бежать, но он крепко схватил ее за талию, заставив стоять и смотреть прямо в его глаза. Пламя, которое вспыхнуло в них, не сравнивалось с священным огнем.
— Запомни, я не бросаю слова на ветер — отчеканил Прем — Ты нужна мне, как прикрытие, как жена. Вот и все. Я помогу тебе, а ты мне. Ни одного лишнего слова.
Она готова была ужиться и с этой каргой ради отца. Вспоминая, как отец, пьяный, ищет денег на бутылку или стоит перед ней на коленях, ее сердце сжалось от невыносимой боли.
— Ты обещаешь мне, что с папой будет все хорошо? — Она перешла с ним на «ты», прекрасно понимая, что другого выхода просто нет.
Она пожертвовала жизнью и мечтами ради отца. Она отдала все, что у нее было лишь бы он бросил эту вредную привычку.
— Я тебе даю слово, а вы… — Прем обратился к священнику — …начинайте.
Мантры и брачные ритуалы все-таки стали читаться и играть. Слезы текли из ее глаз, когда Прем надевал на ее шею мангалсутру, а затем окрасил ее пробор синдуром.
Ее жизнь круто изменилась…Все изменилось…
Перед ней был не спаситель и герой ее грез, а холодный негодяй, заслуживший только ненависти и презрения.
Когда они проходили последний круг, то Каджол не видела на его лице ни радости, ни улыбки, а только маску безразличия и равнодушия.
Через мгновение все закончилось, а священника увели. Каджол смотрела на уже мужа, но казалось, что не видит ничего. Он добился своего, сделав это угрозами.
— Ненавижу тебя — губы сами задвигались, произнося эти слова. Мужчина вздрогнул, но не показал виду — Да будь ты проклят, что разрушил мою жизнь.
***
— Это моя жена, Каджол. Мы любим друг друга.
Каджол еле сдерживала слезы. Что за наказание? Видеть, как все гости недоуменно переглядываются, как старая женщина побледнела и поджала губы, а очаровательная и красивая, как оказалась Мина Капур, его невеста, сжала кулаки, но не выдала себя, закатив истерику.
Она всегда любила воду.
Любила безвозмездно, с восхищением пропуская прохладную влагу меж пальцев, наблюдая, как та течет, разбиваясь на тысячи радужных капель, при ударе о землю.
И кто бы, что ни говорил, она любила дождь. Самозабвенно танцевала под теплыми каплями, бегая по лужам босиком, еще не зная, как плохо будет к ней относиться ее любимая вода.
А встретив его полюбила, но не знала, что любовь, как вода. Ее никогда нельзя взять руками, потому что она вытечет.
Она услышала раскаты грома. На улице пошел дождь, но сейчас ей стало еще сильней грустно.
Ей было холодно. Было холоднее, чем у дьявола в сердце. Дождь, который она так любила, стал свидетелем того, как разрушилась ее тихая жизнь. Холод пробирался под кожу, хотя в комнате очень тепло. В этом виновато душевное состояния Каджол.
