Она держала себя в руках. И уже больше не плакала, разве что иногда, когда была уверена, что обе ее подруги спят, — тихо, почти беззвучно.
— Ну что ж… — Ледяной тон Элвис Дэлзелл достиг своего предела. — Вы все посмотрели в саду? — И, не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла к дому.
Хелли вошла в гостиную вслед за Элвис Дэлзелл. Мисс Паргайтер только что открыла глаза.
— Уже вернулись? — спросила она. Вздохнула, сняла ноги со скамеечки, но вставать не стала. Устроилась в кресле поудобнее и вопросительно на них посмотрела.
— Что-нибудь еще? — спросила Элвис, всем своим видом показывая, что у нее и так отняли слишком много времени.
Хелли села в кресло у окна и ответила:
— Нет, спасибо. Вы не знаете, надолго ли еще задержится мистер Шерман?
— Я же сказала вам, у него дела. Вы видели дом. Больше вам за него никто не предложит. Могу я передать мистеру Шерману, что вы принимаете его предложение? Все детали вы можете обсудить со мной.
— Нет, спасибо. Я лучше подожду, — ответила Хелли.
— Вам, возможно, придется ждать долго. — Сама Элвис садиться не стала. Она стояла, глядя на Хелли с выражением откровенного презрения. — Как вам это удалось?
— Что удалось?
— Как вам удалось заставить миссис Брантон составить завещание в вашу пользу?
Хелли, которая была далека от каких бы то ни было интриг, не считала себя обязанной извиняться.
— Никак. Для меня это было полной неожиданностью.
— Держу пари, что нет, — сказала Элвис.
Хелли пожала плечами:
— И проиграете.
— Как долго вы были с ней знакомы?
— Всего месяц. Я работала у нее секретарем в течение месяца. Мы никогда не встречались раньше, потом она прислала мне открытку на Рождество — и это было последнее известие от нее или о ней. А потом в наше агентство позвонил адвокат и попросил их помочь связаться со мной.
Элвис Дэлзелл спросила язвительно:
— И что же вы делали с ней все эти четыре недели? Гипнотизировали?
Хелли сохраняла спокойствие. Конечно, завещание миссис Брантон было похоже на внезапный каприз. Но может быть, причина в том, что тот, кто предполагал унаследовать дом, чем-то не угодил ей. Она спросила:
— А как вы думаете, кто получил бы этот дом?
— Мистер Шерман, кто же еще. Миссис Брантон была его теткой, он прожил здесь всю жизнь. Конечно, он предполагал, что дом достанется ему. — Элвис Дэлзелл кипела от негодования. Она резко повернулась с таким видом, словно была больше не в состоянии сдерживать свои чувства, и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Мисс Паргайтер взглядом проводила ее до двери.
— Как говорит теперь ваше поколение — она потеряла хладнокровие.
— Принимая во внимание обстоятельства, — заметила Хелли, — она оставалась хладнокровной достаточно долго. Значит, дом должен был достаться мистеру Шерману.
— Почему это? — сказала мисс Паргайтер. — Дом принадлежал миссис Брантон, она отдала его тебе, а он, похоже, даже не собирается появиться, так почему тебе надо о нем волноваться?
Хелли вздохнула:
— Лопнула моя мечта! Ты знаешь, я решила не продавать дом. Когда я была там, в саду, я поняла, что мне надо сделать. Я оставлю дом себе и приеду сюда жить.
— Пожалуй, он немного великоват, — сказала мисс Паргайтер.
Хелли выглянула в окно. Она посмотрела на лужайку, на анютины глазки, которые росли по ее краям.
— Многие дети из Спрингфилда разъезжаются летом на каникулы. У одних есть родственники, у других — знакомые, но есть дети, которых никто никогда никуда не приглашает. Такие крепкие орешки, как Руни. Или другие — застенчивые и некрасивые. Я, например, была совершенной дурнушкой. — Мисс Паргайтер попыталась возразить, но Хелли усмехнулась: — Да, дурнушкой, и к тому же так сердито на всех смотрела, что, кто бы ни приезжал, они всегда приглашали на каникулы кого угодно, только не меня.
— Такая мысль появилась у тебя с тех пор, как Тони задал тебе этот вопрос? — спросила мисс Паргайтер.
— Наверное, до этого все было как-то подсознательно. Но пять минут назад я наконец поняла, как можно все устроить. Я найду здесь работу, в этом мне поможет миссис Хамфрис. Я всегда смогу печатать на дому. — Она печально улыбнулась. — Я даже хотела предложить тебе поселиться с нами. Ты помогла бы мне управиться с детьми. У тебя это хорошо получается.
Эльвира Паргайтер улыбнулась:
— Я тоже об этом думала.
— Ты бы поехала? Впрочем, — задумчиво сказала Хелли, — не знаю… Если у этого человека действительно есть моральное право на этот дом, придется ему его отдать. Не уверена даже, что я могу принять такую высокую плату.
Мисс Паргайтер не разделяла ее опасений по этому поводу:
— Уж что-что, а на этот счет можешь не волноваться! Потом купишь себе другой дом и все равно сможешь приглашать детей к себе на каникулы.
— Об этом я как-то не думала. Ну конечно же ты права. Правда, это будет уже не сказочный замок среди болот, но все-таки тоже дом. — Она снова подошла к окну. — Ну давайте же, мистер Шерман, мы не можем сидеть тут и ждать весь вечер. Я проголодалась, а ты?
— Слегка, — призналась мисс Паргайтер.
По дороге мимо оврага проехала машина и свернула на аллею, ведущую к дому.
— Если это машина мистера Шермана, — заметила мисс Паргайтер, — то цена, которую он тебе предложил, вполне ему по карману. Можешь даже запросить чуть больше.
— Это хорошо, — сказала Хелли. — Если бы выяснилось, что у него ничего больше нет, что бы мне оставалось делать? У меня до сих пор ощущение, что здесь какая-то ошибка. Не могу придумать никакой причины, по которой миссис Брантон могла бы оставить мне дом.
— Когда ты у нее работала, ты, я думаю, была хорошим секретарем.
— Я делала свою работу и получала за нее деньги.
Из окна не было видно, как приехавший выходил из машины, но они сидели, глядя на дверь, и ждали, когда он войдет.
Вместе с ним вошла Элвис Дэлзелл.
Мистер Шерман оказался высоким мужчиной, в котором чувствовалось то, что называется породой. Он принадлежал к тому типу людей, к которым такси подкатывает немедленно, стоит им лишь поднять руку, при виде которых официанты готовы из кожи вылезти, стараясь услужить. И дело тут было не в одежде. Да, костюм сшит превосходно, но не в этом дело. У него был вид человека, рожденного повелевать, человека, которому никто не смел возражать. По крайней мере, больше одного раза.
Хелли почувствовала себя маленьким, ощетинившимся котенком. Она проехала две сотни миль, а он смотрел на них обеих так, словно они слегка помешали ему своим вторжением.
— Роджер Шерман, — представился он. — Я получил вашу телеграмму. Сожалею, что не смог вас встретить, но мисс Дэлзелл любезно предложила сделать это вместо меня.
