— Господи! Да я же не собираюсь утверждать, что вы сначала все обдумали, а потом полезли под автобус! — прервал ее Флойд, стремясь закончить перебранку миром. — Просто было бы лучше, если бы вы обе были целы и невредимы.
— Плохо, что я не подумала обо всем раньше. Но, уверяю вас, моя совесть чиста.
Флойд явно смутился, когда его глаза уткнулись в расцарапанный лоб, распухшие губы и глыбу гипса на ноге Элис.
— Я не очень гожусь для всех ваших интриг, — заявила она, избегая встречаться с ним взглядом.
— Простите меня за все… — тихо произнес он с обезоруживающей искренностью. И помимо своей воли Элис уступила.
— Бог с вами, — проворчала она. — Давайте вашу чертову бумажонку и покончим с этим.
Благодарный внук услужливо склонился над ней.
— Мне не нужны чужие деньги, — не преминула напоследок ужалить Элис. — Если вам от этого будет легче, а мне лично на все наплевать, то отчего же и не подписать? Надеюсь, мне это не повредит.
Поймав его откровенно ликующий взгляд, она насторожилась. Правда, Флойд не знает, что чек уничтожен. И все же какая мелочность! Насколько она сама благороднее этого деланного аристократа… Сердце Элис наполнилось гордостью за свой поступок. Несколько лет назад она просто не поверила бы в то, что способна отважиться на такое. Взяла и красиво отказалась от целого состояния.
— Я передумала и не стану ничего подписывать, — неожиданно для самой себя хладнокровно обронила она.
Казалось, еще немного и Флойд ее ударит.
— Почему?
— Я уже объяснила вам, что совершенно не намерена выставлять вашу бабушку. Вам должно быть достаточно моего честного слова.
Лицо Ламберти хранило каменное выражение, пока он тщательно складывал свой нотариальный «сонет», а потом, внезапно скомкав его, запихнул во внутренний карман пиджака.
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы оставили меня одну. Я очень устала. — Элис демонстративно прикрыла глаза.
— Тем не менее я очень благодарен вам за то, что вы сделали для моей бабушки, — многозначительно произнес Флойд.
— Довольно странная манера выражать благодарность. — Она укуталась в одеяло, сделав вид, что засыпает.
— Элис… — произнес он с такой нежностью, что трудно было поверить своим ушам. — Я никогда не стал бы досаждать вам по пустякам, под влиянием маразматической прихоти. Поверьте, это очень важно.
— Мужчина имеет право поступать так, как считает нужным. — Она подернула плечом и тут же скривилась от боли.
— Моя бабушка… — Флойд стал подыскивать нужные слова. — Понимаете, она порой бывает так чудаковата!
Повернувшись и встретившись с ним взглядом, Элис получила залп из двух его блестящих голубых бойниц.
— Я, наверное, недооцениваю истинную величину состояния миссис Ламберти и поэтому не понимаю, почему таким орлиным взором надо охранять это богатство. Ваше потенциальное наследство?
Флойд высокомерно выпятил подбородок. Прямо-таки голливудская звезда. Второй Керк Дуглас! — пронеслось у нее в голове.
Когда он круто повернулся на каблуках, Элис едва преодолела соблазн извиниться. Дверь бесшумно закрылась, но в коридоре, а затем на лестнице нескончаемо долго раздавались его шаги.
— Тебе ничего не стоило бы подписать эту проклятую бумагу, — прошипела она в отчаянии. — Конечно, ничего… Кроме ущемленного чувства гордости.
Около десяти утра Элис оповестили, что сегодня ее выписывают. На душе было скверно, никто из Ламберти за все это время не появлялся. Единственное напоминание о них — изысканные голландские тюльпаны на столике сменил сказочный букет диких орхидей.
Господа развлекаются, уныло отметила про себя Элис. И тут в комнату вплыла оживленная бабушка.
— Вы зря утруждаете себя, миссис Ламберти. Я вполне справилась бы и сама, — пробормотала Элис. — Сейчас должно подойти такси. От всего сердца признательна вам…
— Опять церемонии начинаются! Сколько можно повторять, Эл, что меня зовут Карен. Прощайтесь со своей конурой, мы отправляемся к нам на ранчо. Кстати, привет от Чарри. Малыш уже давно там.
Карен вызвала медсестру, сказала, что все счета оплачены и уладила последние формальности. Элис и пикнуть не успела, как очутилась в кресле на колесах.
— Я попросила Флойда ждать нас внизу и не парковать автомобиль, чтобы не терять времени. Он уже, наверное, там.
Элис все еще не могла опомниться от столь бурного натиска. В конце концов, компромисс не исключен. Вряд ли Флойд в роли гостеприимного хозяина станет проявлять к ней открытую враждебность.
— Деточка, мы справимся сами, — решительно заявила Карен и, судя по всему, с королевской щедростью отблагодарила медсестру на прощание.
— Миссис… Карен, я не подписала то соглашение, — сообщила Элис, как только они оказались одни в коридоре.
— Со-глашение?
— Ну, да… Вы оплачиваете мое пребывание в больнице, а я отказываюсь от дальнейших претензий…
— Ах, ту бумаженцию! — рассмеялась Карен. — Я уже ничему не удивляюсь. У Флойда бывают странные идеи. Он верит, что эти жалкие кусочки бумаги смогут охранить меня и его от всех бед. К серьезным же, деловым бумагам мальчик почтения не испытывает. — Элис вскинула на нее глаза. Губы миссис Ламберти были плотно сжаты. От недавней шутливости не осталось и следа. — Никакой листочек бумаги не спас бы меня от гибели под автобусом. Это сделала маленькая Эл! И поэтому в любой момент вы имеете моральное право пользоваться моей поддержкой. Стоит лишь попросить.
— Но я вовсе не собираюсь делать этого!
— А от вас этого и не требуется, — заметила Карен. — Попробую угадать сама.
Элис даже зарделась от смущения.
— Думаю, вы не делаете каждые пять минут заявления подобного рода. Нельзя сказать, чтобы мы с вами были знакомы еще со времен Адама. Ничего удивительного, что у вашего внука повышенная нервозность!
— Моя жизнь — это не его дело, — улыбнулась Карен. — И потом я немного устала от его выходок. Между нами — в последнее время с ним вообще творится что-то неладное…
— Ваш благородный внук просто достал меня своим занудством, — призналась Элис.
Карен приостановилась и обогнула кресло с откровенным желанием позабавиться.
— Стало быть, душенька, вы готовы доказать, что у Флойда Ламберти от природы не хватает чувства такта?
— Ну, почему же, он вполне мог бы обучать хорошим манерам медведей! — Девушка была настолько восхитительна в своей наивной запальчивости, что миссис Ламберти, не в силах более сдерживать патетическое негодование, заливисто рассмеялась. — Я может быть, и подписала бы этот идиотский меморандум, если бы он оставил мне хоть шанс сказать, что я давно разорвала чек на мелкие кусочки.
