баттла. Лениво наблюдаю за Милой и Веро. Они классно двигаются вместе, похоже долго репетировали. Все в восторге, аплодируют, кричат слова одобрения.
Периодически разные парни подходят к нашему столику, приглашают меня потанцевать, предлагают коктейль, покурить и прочее. Многие в курсе, что с Мотом у нас только дружеские отношения, так что не смущаются даже того, что мои ноги на коленях Матвея и он делает мне массаж.
Морщусь, когда к нам подходит Олег Кирсанов. Огромный двухметровый качок с параллельного курса. Я слышала он был ужасно грубым со своей последней девчонкой. Послал ее при всех, толкнул. Ненавижу мужчин, не умеющих себя контролировать.
Отказываю довольно резко. Кирсанов бросает на меня злой взгляд и уходит. Тру виски, пытаясь унять раздражение. Веро побеждает в баттле, радостная, бросается на шею Леона. Мое настроение стремительно падает.
— Так и не прошла голова? — Матвей смотрит сочувственно.
— Еще немного болит, — чувствую себя пенсионеркой, которая портит внукам веселье. Да что я в самом деле? Дался мне этот Леон! Пусть Веро его забирает.
— Принести тебе что-нибудь? — спрашивает Мот, вставая.
— Давай. Возьми на свой вкус. Что-нибудь легкое.
Кивает и уходит с еще двумя парнями.
— Забавно получается — наклоняется ко мне Лада, с которой остаемся вдвоем. — Ты не видишь иронии?
— Понятия не имею, о чем ты.
— Я была влюблена в Мота и страшно к тебе ревновала. Ты за это начала меня презирать и перестала считать подругой.
— Ты серьезно сейчас хочешь об этом поговорить? — бросаю раздраженный взгляд.
— Почему нет?
— Так в чем ирония, я не понимаю.
— В том что ты сейчас точно таким же взглядом смотришь на Веронику.
— Ты совсем кукушкой поехала, Петрова?!
— Ну конечно, не признавай очевидного, это в твоем духе, Вересова, — кривится Лада. — Извини что задела твое эго.
— Ты меня подставила тогда жестко. Теперь решила найти оправдание?
— Нет, я понимаю, что поступила ужасно. Поверь, я не собираюсь себя оправдывать. Я лишь отметила иронию. Потому что узнала тот свой взгляд. Он сейчас у тебя. Извини, что не удержалась от саркастичного замечания.
— Ты ошиблась.
— Проехали, — вздыхает Лада. — Я не собиралась язвить. Знаешь, я скучаю по нашей дружбе. Страшно жалею, что так вышло. Будь возможность отмотать все назад — я бы поступила иначе.
— Я сейчас расплачусь.
— Уверена, что нет. Ты изменилась, Полина. Стала жесткой.
— Чему я очень рада. Легче жить среди пираний, — это уже бормочу себе под нос.
Подходит Матвей с друзьями, Лада тут же смущенно замолкает. Боже, она что, до сих пор по нему сохнет? Немыслимо! Мот протягивает мне коктейль, и я выпиваю его залпом.
Меня колотит. Пусть я изображала перед бывшей подружкой ледяную королеву, но на самом деле ее слова очень сильно задели меня. Потому что похожи на правду.
— Ты куда, Полин?
— Танцевать.
— Тебе составить компанию?
Матвей обнимает меня за талию. Влитый залпом коктейль разогрел кровь.
— Ты ненавидишь танцы. Не стоит, — осаживаю друга.
Пусть лучше Ладе составит компанию. Пусть уже ее осчастливит своим вниманием! Сколько ей можно страдать?
— Принцесса решила показать себя? — стоит оказаться на танцполе, руки Кирсанова ложатся мне на бедра.
— Сейчас вроде не медленный танец. Отойди, а?
— Не могу. Ты слишком хороша, как магнитом притягиваешь.
— Ты меня раздражаешь.
Хорошо, что в этот момент ко мне подбегают Мила с Кариной, бросаются обниматься, обе пьяненькие, да и я не лучше.
— Наконец Снежная Королева решила немного растаять и потанцевать.
— Нам надо немного подышать, — напоминает Миле Карина.
— Я с вами, — мне тоже надо остыть.
Слишком много раздражающих моментов в этом празднике.
Иду за девочками, неожиданно спотыкаюсь.
— Эй, корова, ты вообще смотришь куда прешь?
Только благодаря реакции Карины, которая в последний момент меня под руку схватила, удается не упасть.
— Дура, — выплевывает крупная брюнетка, зыркая на меня со злобой.
— Тина, твоя очередь, идешь? — зовет ее парень.
— Да иду я, просто ходят тут всякие коровы, нормальным людям мешают.
Унизительная сцена, причем неизвестно чем могла закончиться. Уши горят от стыда, меня только что перед всеми ни за что унизили. Хорошо, что нам осталось пройти немного, и мы выходим на широкий балкон.
— Не обращай внимания, Поль. Она просто бесится, что Кирсанов ее послал, — сочувственно говорит Карина, пока Мила роется в сумочке.
— Что? Это она из-за него? — не могу поверить в то что слышу.
— Да, они два месяца встречались, она на нем висла.
— Я впервые вижу эту идиотку.
— Она не из нашего универа. Но ее уже многие наши знают. Характер тот еще, настоящая стерва.
— Жаль она не в курсе, что не сдался мне этот Кирсанов! Меня от него тошнит. Мерзость.
— Да, ей бы намекнуть как-то.
— Мне кажется уже не поверит, — замечает Мила. — Забей, Поль. Она девка опасная. Одной сопернице говорят стекол в обувь насыпала. Тиночка ведь у нас топ-модель, в агентстве на нее молятся, — кривится.
Мила — прямо энциклопедия по молодежи нашего города. Знает все и обо всех.
Мда, вот за что мне все это? Кирсанов никогда не интересовал меня, с чего этот качок вдруг решил так активизироваться в мою сторону?
Не могу успокоиться. Трясет от обиды. Я ничего никому не сделала, так за что все это?
Возвращаемся в помещение, и я прямо-таки чувствую, чего девочки ждут от меня после состоявшегося разговора.
Что я, поджав хвост домой свалю.
Ведь меня унизили прилюдно. Паршивое состояние, что уж скрывать. Мне на самом деле хочется именно этого. Убраться прямо сейчас, ни с кем не разговаривать. Закрыться в своей комнате и постараться забыть об унижении. О мерзкой Тине.
Но упрямство не дает так сделать.
Матвей подходит ко мне, словно почувствовав, что мне плохо.
— Все хорошо?
— Отлично.
Почему забота друга внезапно начинает раздражать? Матвей точно ни в чем не виноват, но мне от его внимания еще паршивей.
— Эй, Вересова, не желаешь поучаствовать в баттле? — насмешливо кричит главный заводила курса, Костя Самойлов.
Взгляды Мота, Карины и Милы залипают на мне. Как и еще пары десятков, оказавшихся рядом. Среди которых и мерзкая Тина.
— С удовольствием, — улыбаюсь.
— Ничего себе, у нас оказывается новая соперница, — усмехнувшись, подходит бывшая Кирсанова. — Костик, ты умеешь удивлять предложениями.
— Ты испугалась, Тинуля? — распевчато спрашивает Самойлов.
— Нисколько, заяц. Наоборот, страшно рада. Обожаю давить букашек, — ухмыляется девица.
Спрашиваю себя, зачем я это сделала? Упала в яму, но вместо того чтобы выбраться из нее, решила закопать себя поглубже.
Вокруг нас собирается толпа. Народ явно настроен на шоу.
Ненавижу идти на поводу, но отступать уже некуда. Можно ругать себя последними словами,
