к небу, да и, собственно, я не знала, что сказать. Хорошо, что мужчина подсказал Климу:
— Она не знает, где ее одежда. Кажется.
— А, да. В ванной Валер. Ты там… хм… раздевалась. Это мой папа, кстати. Марк Германович Стерн. Который прикольный.
— Прикольный? — задрал бровь Марк Германович. — Что еще это значит?
Мне тоже было интересно.
— Ты прикольный папа. Алан — крутой папа, — пояснил Клим.
— Приплыли. Я тоже могу быть крутым.
Клим усмехнулся.
— Да, конечно. Ты тоже крутой, па.
— Говнюк, — двинул его в плечо кулаком отец.
Я едва ли понимала, о чем они говорят. Тут бы лучше промолчать, но я спросила:
— У тебя два отца?
— Ну да, — удивился Стерн. — Ты не знала?
— Откуда?
— Об этом все знают.
— Кошмар, — пробормотала я, но вспомнила, что отец Клима все еще здесь и смотрит на меня. — То есть, здрасти. Спасибо. За майку. И очень приятно познакомиться.
Я прошмыгнула мимо Стернов в коридор, обратно в комнату и в ванную, где действительно нашла свои вещи. Через открытую дверь я слышала разговор, который предпочла бы не слышать.
— Дай угадаю, ты познакомился с ней вчера.
— Откуда ты все знаешь, — ворчал Клим на отца.
— Она не знает, что у тебя два отца.
— Об этом не объявляли по телеку.
— Она вообще тебя не знает и в гостях первый раз.
— Что с того, па?
— Ничего. Я вернулся около полуночи.
— Я рад за тебя.
— В твоей комнате было тихо.
— Мы выпили и спали.
— У тебя все нормально с потенцией?
— Какого хрена, па?
— Я обычно не могу уснуть, если у тебя девки в гостях.
— Она не девка.
— Да ты что! Как интересно. Кто скажет, что она парень, пусть первый бросит в меня камень.
— Заканчивай.
— Ладно, как хочешь. Мне в любом случае пора. И надо Алу перезвонить. Его там сейчас накроет тоже. Если что, у меня есть хороший знакомый врач в Питере. В Москве тоже можно найти.
— Какой еще врач?
— Который поможет тебе снова быть громким по ночам.
— Да пошел ты.
— Пошел, пошел. Но все же, почему прикольный? Я еще красивый и умный, очень заботливый и…
— Иди уже, а!
— Ладно. Теперь точно ушел. Удачи, мелкий.
К концу их разговора я уже едва сдерживала смех. Папа тонко намекал, что у Клима не стоит. Но удивился он нашему тихому сну вдвоем весьма натурально. Я очень надеялась, что мы действительно просто спали в одной кровати. Но потом я вспомнила странные ощущения. Губы Клима, руки. Он целовал мои плечи, грудь и живот, и ниже. У меня заныло внизу живота.
Нет-нет, это все сон. Мне точно приснилось. Все как в тумане. Он не мог. Я бы помнила лучше.
С другой стороны, дорогу сюда я не помнила вообще.
— Тук-тук, — проговорил Стерн, вырастая в дверном проеме.
Слава богу, я успела надеть джинсы и рубашку. Что в принципе без разницы, ведь Клим видел меня в чем мать родила.
Он прошел в спальню, сел на кровать и мне велел:
— Выдыхай. Сядь. Хочешь воды? Завтрак?
— Сначала скажи, что мы…
— Ничего не было, Лера.
Я выдохнула.
— Тебя тошнило, ты вся перепачкалась рвотой. Я предложил умыться, но ты почему-то стала раздеваться и отправилась в душ, а потом позвала меня.
— Нет, хватит. Замолчи. Не хочу ничего больше знать.
Клим пожал плечами.
— А больше ничего и не было. Ты почти потеряла сознание в душе. Я отнес тебя в постель, и там ты окончательно отрубилась.
— Я пошла в душ в трусах?
— Нет, я их на тебя надел.
Я спрятала алое лицо в ладонях, прохрипела:
— Зачем?
— Потому что я должен был лечь с тобой, а мой член вряд ли принял бы во внимание твое состояние.
— Зачем ты лег со мной? Здесь, наверно, полно комнат.
— Полно, — подтвердил Клим. — Но я боялся, что ты захлебнешься собственной рвотой.
— Все. Хватит. Прекрати. Я больше ничего не хочу слышать. А потом еще на твоего отца наткнулась голая.
— Не переживай об этом.
Я вскочила, заорав на него:
— Не переживать? Он сказал, что у меня красивые сиськи.
Клим сжал губы, но они все равно кривились в улыбке.
— Но ведь так и есть, — проговорил он, глядя в пол.
Не в силах больше это терпеть, я схватила свою сумку и помчалась прочь. Пробежав через гостиную, я сделала три круга по периметру и все равно не нашла дверь. Клим вышел, когда я совершала четвертый забег, чувствуя себя хомяком в колесе.
Стерн поймал меня и отвел к стене, нажал какую-то кнопку. Теперь он был в спортивных брюках и майке отца, которую я сняла. Кажется, в таком виде Клим волновал меня чуть меньше.
Да, точно кажется. Меня все еще трясло и точно не с похмелья.
— Здесь личный лифт, Лер. Я мог бы проводить, если…
— Нет, спасибо. Мне пора на занятия, — отказалась я моментально.
Клим хотел поспорить, но ему помешал отец, который тоже вышел в гостиную.
— Похвальное рвение к учебе.
Мы оказались втроем у лифта, который ехал слишком медленно. Марк Германович выглядел иначе. Строгий костюм и яркие ботинки, а вместо галстука пестрый шарф.
— В МГУ учишься? — спросил он, словно мы познакомились при нормальных обстоятельствах.
— Да, — пискнула я.
— Подброшу. Мне по пути.
— Не стоит.
— Стоит, — повторил он эхом и улыбнулся. Совсем, как Клим.
Я не могла спорить. Он буквально заткнул мне рот своим обаянием.
— Ты бы тоже отправлялся в универ. А то все маме расскажу, — поддразнил Марк сына.
Я невольно прыснула. Они были очень похожи и очень близки. Это сразу бросалось в глаза.
— Сейчас, — раздраженно ответил Клим.
Лифт наконец приехал. Я промямлила что-то вроде прощания и поспешила покинуть пентхаус. Марк Генрихович сразу же достал телефон и всю дорогу разговаривал, избавив меня от неловкого молчания и еще более неловкого общения с ним. Машина ждала нас у крыльца. Стерн распорядился проехать через Университет. Я сидела тихо, как мышка, стараясь дышать через раз. Папа Клима растворился в разговоре, но все равно поглядывал на меня.
Я терла влажные ладони о джинсы, молясь, чтобы мы не торчали в пробках.
— Спасибо. До свидания, — выпалила я скороговоркой, вылетая из машины, едва она остановилась у универа.
Марк лишь махнул мне рукой на прощание.
Я поспешила вернуться в альма-матер и вспомнить, что вообще я умница, отличница и очень талантливая. Вчерашний день был недоразумение, которое я забуду.
Но не тут-то было.
Лена ждала меня у входа. Она была
