поцелуев от шеи до плечика, слышу протяжный вздох и тут же замечаю, что Яна напрягается, а её кожа заметно покрывается мурашками.
— Ты что, боишься меня? — разворачиваю девушку к себе лицом. Мне сейчас жизненно необходимо видеть её глаза.
— Нет, — машет головой девушка, — с чего мне тебя бояться?
Она улыбается и неотрывно смотрит на меня, отчего завожусь не на шутку. Перевожу взгляд на губы: розовые, мягкие, сладкие. Я просто обязан ощутить ещё раз их вкус.
Когда мы сливаемся в поцелуе, крепко прижимает к себе девушку. Понимаю, что ни за что на свете не откажусь от неё, ведь теперь моё сердце принадлежит только ей.
Когда мои руки начинают бесконтрольно блуждать по её телу, она на мгновение отстраняется.
— Я помню, — говорю, переводя дыхание, — я обещал ждать.
Она смущается и заметно покрывается румянцем, оглядывается по сторонам.
— Ты не будешь злиться, если я скажу, что сейчас неподходящее место и время?
Мозг ещё затуманен, но сознание постепенно возвращается, и я отрицательно мотаю головой. Понимаю, что это может показаться странным, но я даже рад такому повороту событий.
Яна не боится быть честной со мной и говорить о своих чувствах и желаниях. Она не пытается удержать меня, выполняя любое моё требование. Моя девушка доверяет мне и верит, что я изменился.
Когда мы выходим из подъезда, часы красноречиво напоминают о том, что мы опаздываем. Мой отец вряд ли оценит, если мы приедем не вовремя.
Что же, придётся отказаться от идеи сорвать ещё пару тройку поцелуев в машине.
Не глядя на то, что сегодня пятница, дорога оказывается не особо загруженной. Значит, есть шанс не омрачить вечер опозданием.
Когда оказываемся возле дома, Яна начинает заметно нервничать. То и дело платье одёргивает, и ремень сумочки теребит. Словно маленький ребёнок, так смешно она себя ведёт.
— Добро пожаловать, — слишком официально произносит Гронский старший, когда мы оказываемся в прихожей.
— Андрюш, ты чего? — мама толкает супруга в плечо и хихикает, чем заметно разряжает обстановку.
Я представляю родителей и Яну друг другу, после чего нас приглашают продолжить общение за столом.
— Ах, какая красота! — восклицает родительница, когда Яна протягивает ей торт. — Стасик рассказывал о твоих талантах, но оказывается, он как минимум половину утаил.
Яна улыбается, но щёки в который раз за вечер начинают полыхать, что ещё больше радует родителей.
Они явно не ожидали, что оболтус, коим меня считают, мог привести в дом такую скромницу.
Когда усаживаемся за отлично сервированный стол и принимаемся за ужин, в воздухе повисает неловкая пауза. Неудивительно, ведь я с родителями нечасто общаюсь, поэтому общих тем не так много. Хорошо хоть по работе можем парой слов перекинуться.
Но вскоре ситуация меняется, и мама с Яной уже обсуждают третий по счёту рецепт. Даже спорят о чём-то ненавязчиво, и, глядя на них, невольно расплываюсь в улыбке. Зря Яна боялась, что может не понравиться моим родителям. Если они при первой встрече на неё смотрят теплее, чем на собственного сына, то о дальнейших отношениях можно не переживать. Уверен, что они быстро найдут общий язык с мамой. Да и отец, думаю, одобрит мой выбор.
Вечером, когда на улицах города зажигаются фонари, отвожу свою девушку домой. Безумно не хочется расставаться, и судя по её взгляду, она такого же мнения.
Заглушаю машину и притягиваю воробышка к себе. Уже настраиваюсь на поцелуй, но она вдруг упирает ладошки в мою грудь и говорит то, чего я никак не ожидал.
— Стас. Я давно должна была сказать…
Она смотрит виновато, а по моей спине пробегает холодок от этого взгляда.
— Я… Люблю тебя, — почти шёпотом.
Её глаза светятся, и мой страх бежит прочь. Я никогда не задумывался, каким будет взаимное признание, но сейчас понимаю: о таком я и не мечтал.
В следующий миг Яна запускает руку в мои волосы и сама тянется за поцелуем. И это вторая неожиданность за вечер, потому что обычно инициатором подобного проявления чувств выступаю я.
Кто бы мог подумать, что я буду сходить с ума от того, что творит со мной эта робкая блондинка.
Месяц спустя…
— Гронский Станислав Андреевич! — торжественно произносит ведущая, заканчивая длинную речь.
Под бурные аплодисменты Стас, а следом и его родители поднимаются на сцену. Первый для получения диплома, ну а вторые за благодарственным письмом. Гронский одет в строгие брюки и белоснежную рубашку, которая ему безумно идёт. Непривычно видеть его таким представительным.
Я сижу в зале и широко улыбаюсь, разделяя радость своего парня. Он так долго ждал этого момента.
После официальной части планируется празднование в неформальной обстановке. Выпускники собираются отправиться в заранее арендованный ресторан. Ну, а я планирую вернуться домой, потому что считаю, что это не совсем мой праздник.
— Яночка, — восклицает мама Стаса, — разве такое возможно, чтобы ты не поехала с нами?
Гронский вместе с родителями пытаются меня переубедить. Объяснять, что я буду чувствовать себя неловко на чужом празднике, бесполезно.
— Надежда Вячеславовна, поймите меня правильно…
— Нет, девочка моя, это не обсуждается! — женщина категорично выставляет правую руку вперёд и смотрит на меня с осуждением.
В итоге приходится идти на компромисс. Обещаю остаться ненадолго.
Родители выпускников постарались и сняли один из самых дорогих ресторанов. Красивая мебель, шикарное убранство, короче, всё как полагается.
Но меня немного расстраивает тот факт, что парней и девушек заставляют заходить в торжественный зал парами. В группе у Стаса одни парни, однако, организаторам не составляет труда объединить их с выпускницами других факультетов.
Гронского ставят в пару с какой-то высоченной девчонкой: на шпильках она с ним одного роста. Мой парень злится, буквально находится на грани, так не хочет участвовать в этой бессмысленной клоунаде.
Приходится улыбнуться и жестом показать ему, что всё в порядке.
Я давно поняла, что когда дело касается Гронского, я становлюсь жуткой ревнивицей. Но ему об этом знать сейчас точно не стоит. Иначе мероприятие грозит быть сорванным.
Около часа мы проводим в ресторане, пробуя праздничные блюда и пытаясь понять плоские шутки ведущей.
В начале очередного конкурса Стас тянет меня за руку, и я послушно иду за ним следом. В зале стоит такой шум, что выяснять причину здесь точно не стоит.
Когда оказываемся на улице, Гронский крепко прижимает меня к себе и шепчет прямо в ухо.
— Давай сбежим поскорее отсюда!
— Вдвоём? — непонятно зачем уточняю, хотя и так всё предельно ясно.
Дарю улыбку в знак согласия, и мы, не отпуская рук, вместе несёмся к автомобилю.
