вплоть до потери лицензии может. В общем, там сейчас разборки будут на том уровне, куда я еще не доросла.
Лера смотрела в одну точку не мигая. На нее напал ступор. Она не понимала ничего в этой ситуации, единственное, что билось в мозгу – ее отец довел людей до гибели.
– Там вроде как нашли целую кучу нарушений, – снова заговорила Алла после небольшой паузы. – Черт его знает, в чьей зоне ответственности все это, я в этом ноль. Но Подгорский замять не даст, у него личные счеты. Но Даньке от этого не легчееее, – опять разревелась она.
Сергей не знал, кого утешать первой. Истерящую Аллу или тихо всхлипывающую Леру, которой сейчас совершенно не нужны такие волнения. Приехавшие Денис и Мира сильно помогли. Мира тут же взяла на себя Леру, тогда как Алка рыдала на груди Сергея.
– Так, я поехал, – Денис, окинув строгим взглядом кухню, пошел на выход. На крепко стиснутой челюсти ходили желваки. Он узнал о Дане как раз когда держал в руке стакан с соком. Осколки раздавленного стакана только чудом не повредили руку, лишь парочка мелких порезов. – Как будут новости, сразу сообщу.
Самой вменяемой сейчас была Мира, ей и пришлось за всеми присматривать, готовясь если вдруг что, вызвать скорую. Звонок ждали в гнетущей тишине. Минуты тянулись бесконечно. Казалось, что прошел год, хотя минул всего час.
– Данька и еще двое в реанимации, – наконец-то позвонил Денис. – Ожоги, сотрясение мозга, отравление дымом. Блин, у них же там амуниция и кислородные баллоны! – он злился от бессилия. – Родителям и Еве вкололи успокоительное. Евке еще и снотворное, что ли, у нее истерика случилась, сейчас спит в палате. Врачи дают осторожно-оптимистичный прогноз. Говорят, что организм крепкий, молодой, справится. Просили тут столпотворение не устраивать. В палату не пустили. Я поговорил с лечащим врачом, оставил визитку. Еву потом родители заберут, присмотрят. Черт… – выдохнул он. – Так и оторвал бы этим двум господам головы. Сволочи.
– Денис, – отреагировала Алла, телефон Сергея был на громкой связи, – мы там ничего сделать не сможем. Тихонов настоятельно рекомендовал не лезть. Там будут покровителями меряться. Серьезные разборки грядут.
– Простите меня, – прошептала Лера.
– А тебя за что? – удивилась Мира.
– Ну, Востровский мой отец, – Лерка опустила взгляд. Сергей тут же отошел от Аллы и обнял жену, крепко прижимая к себе.
– Мало ли кто кому отец, – он поцеловал Леру в висок. – Ты-то не виновата в случившемся. Не ты здание проектировала и возводила. А у Даньки работа такая. Страшная, но очень нужная.
– Лерка, прекрати! – рявкнула на нее Алла. – Тебе еще мою племянницу рожать. Соберись, нам только преждевременных родов тут не хватает для полного счастья. Данька выкарабкается, иначе Ева его сама прибьет.
*****
– Паша, долго мне еще тут сидеть? – раздраженно спросил Востровский. – И так уже два месяца прошло. Вытаскивай меня или сам рядом садись рядом.
– Леш, я не могу, ты что, – Константинов ехидно улыбнулся. – Почти сват прокурора в СИЗО, ты что? Тем более это ты дизайн делал, наэкономил вот. И материалы были горючие. Ай-ай, Леша.
– Паш, ты из меня козла отпущения-то не делай, – напрягся Востровский. – Ты тут тоже руку приложил.
– Да я бы уже тебя вытащил, но чертов Подгорский наседает, – тяжело вздохнул Павел. – Я из-за него по миру пойду. Требует себе участок и закрытия моей фирмы. Адвокаты его там суетятся. Мстительный оказался, гад.
Павел думал о том, что как бы и ему не оказаться рядом с Востровским. Прокурор города крыша, конечно, хорошая, но у этого олигарха связи покруче, а настроен он решительно.
– Ладно, Леш, пойду я, – Константинов поднялся, – адвоката твоего я оплачу, неудобства компенсирую. Полгодика и выйдешь. Я тут по совету адвоката выплатил пострадавшим нехилую такую компенсацию, так что претензий иметь не должны.
– Претензии будут. В пожаре пострадал родной брат Леркиного мужа.
– То-то я смотрю, что фамилия вроде как знакомая. Все, я пошел, пока ты тут отдыхаешь, я там отбиваюсь.
Но дело по факту нарушения многочисленных строительных норм все-таки дошло до суда. Прокурор решил не ссориться с серьезными людьми, и дочка была срочно отправлена в Европу. Константинова признали виновным и посадили на пять лет с конфискацией.
Востровский сел на полтора года за подлог, но был выпущен через год, в сроке учли нахождение в СИЗО. Vostrovsky Design прекратила существовать – никто не пожелал ее выкупить. Дочка с ним никаких контактов не поддерживала, в единственной краткой встрече объяснив, что если еще раз приблизится к ней или внучке – она найдет способ испортить ему жизнь еще больше. Пришлось уехать из города, в котором никто не хотел иметь с ним дела. Повезло, что его имущество не конфисковали.
Эпилог
– Что это? – Лера в удивлении смотрела на бумажный конверт, который перед ней положил на стол муж.
– Так и знал, что ты забудешь, – улыбнулся Сергей. – У нас скоро десять лет совместной жизни, а это билеты в Питер. Летим вдвоем.
– А дети? – Лера взяла в руки конверт и открыла его: билеты, какой-то буклет.
– Дети три дня без нас обойдутся. Есть же, кому за ними присмотреть. А мы погуляем по городу, посмотрим, как мосты разводят, – мечтательно проговорил Сергей. – Я снял номер для молодоженов, – игриво намекнул он, с удовольствием отмечая, как щеки жены заалели.
– То есть ты уже обо всем договорился?
– В общем-то да, – не стал отпираться муж. – Тебе осталось только собрать сумку.
– Не думаю, что это хорошая идея, – засомневалась Лера. – Дети обидятся.
– Лер, – Сергей присел на корточки рядом со стулом жены, взял ее руки в свои, отобрав конверт, – дети без нас весело проведут время. А я просто хочу побыть со своей женой пару дней вдвоем. Заниматься глупостями и приятностями. Всё оплачено, договорено, вылетаем через четыре дня.
Лерка вздохнула. Романтичный жест, конечно. А романтики в последнее время как раз и не хватает: дети, школа, ремонт, муж, вечно пропадающий на работе. И в отпуск обязательно с дочкой и сыном.
После того проекта, на который его нанял
