не мог!
- И мы тебя тоже любим, все трое, – она не убирает рук с моей шеи. Так и стоим, прижавшись друг к другу.
Эта маленькая женщина за короткое время поставила мою жизнь с ног на голову. Вот только недавно я был волком-одиночкой, уверенным, что никогда больше не женюсь, чтобы не ломать никому судьбу, и вот уже у меня есть любимая жена, большой сын и на подходе ещё один малыш или малышка в обозримой перспективе!
Я – упёртый баран, ещё и немного не в себе после результатов теста на отцовство. Сдаю анализы в четырёх разных лабораториях, затем беседую с несколькими врачами. В каждом случае сценарий оказывается примерно одинаковым.
- Анализы отличные, всё у вас в норме, никаких проблем с зачатьем быть не должно.
После этого протягиваю свои старые результаты. Врач долго их рассматривает, изучает, несколько раз возвращается к листкам, просмотренным вначале.
- И вы хотите сказать, что этот – ваши анализы?
- Конечно, видите – там мои имя, фамилия и год рождения.
- Мне кажется, это какая-то ошибка. Извините, у вас распространённая фамилия и часто встречающееся имя. Может, в лаборатории что-то напутали?
- В какой именно? В вашей?
- Не думаю, но если вы сомневаетесь, давайте сделаем аналилз повторно за счёт клиники. Я уверен, что это – анализы двух разных людей.
Когда я слышу это в первый раз, то думаю, что врач просто выделывается. Но затем эту же фразу с небольшими вариациями мне произносят ещё несколько раз. И тогда мне становится очень не по себе. Потому что понимаю, что ничего не понимаю, но очень хочу всё-таки понять.
И я иду в ту клинику, где несколько лет назад проходил обследование и лечение. Уже почти не удивляюсь, когда получаю хорошие результаты. Хочу показать их врачу. Я столько раз был у него на приёме, что он не может мен не помнить. Интересно взглянуть в его лживые глаза.
- Извините, Фурсов у нас уже не работает, – сообщает мне девушка в регистратуре. – Но вместо него теперь принимает очень опытный врач – Павел Валерьевич Иващенко.
Увы, чистота эксперимента нарушена, но я иду к этому Иващенко. И когда выслушиваю и от него, что это – анализы двух разных людей, начинаю истерически смеяться. Доктор теряется.
- Николай Андреевич, с вами всё хорошо?
Нет, со мной всё не хорошо! Потому что в этой клинике происходит какая-то чертовщина!
В кабинет заходит медсестра. Она кажется мне смутно знакомой.
- Женщина, простите, не знаю ваши имя и отчество, вы помните меня?
Она смотрит сначала заинтересованно, потом узнаёт, глаза начинают бегать. Догадывается о цели моего визита? Что-то невнятно мямлит.
- Мы можем переговорить с вами наедине?
- Нет, я уже тороплюсь, – пятится к двери.
Доктор наблюдает за этим цирком в полном недоумении. К нему у меня никаких претензий – он тут новенький.
- Я вас долго не задержу. И компенсирую вам затраты времени, – лезу в бумажник, вытягиваю несколько купюр.
- Только не здесь, пожалуйста.
- Ну так ведите меня, где тут можно перекинуться парой фраз.
Мы проходим по коридору, женщина открывает мне какой-то кабинет.
- Вы знаете, о чём я хочу поговорить?
Она мотает головой:
- Ничего не знаю, я всего лишь медсестра.
- Не нервничайте так, я вас ни в чём не обвиняю. Просто расскажите мне, что вам известно.
- Да не знаю я ничего! Я только краем уха случайно слышала, как Фурсов разговаривал с женщиной, и она его попросила сделать вам заключение, что у вас бесплодие.
- Глупость какая-то. А зачем ей это было надо?
- Откуда ж я знаю? Об этом она не говорила.
- Можете описать эту женщину? Хотя бы в общем: возраст, цвет волос, комплекция?
Теряюсь, кто бы это мог быть. Мстит кто-то из бывших? Но нет, это какой-то полный бред. Кому такое может понадобится? И, главное, зачем?
Если бы я в то время не был женат, можно было бы предположить, что это какая-то моя пассия решила от меня залететь и таким образом притупить мою бдительность. Вроде как, если я бесплодный, то и предохраняться не надо. Но я-то был женат! И собирался зачать наследника Кантемирову. Так что ни на каких левых девок тратить свой биоматериал меня не тянуло. Да и брезгливый я. Если так вспоминать, то только с жёнами не предохранялся. Совершенно точно не стал бы я рисковать ни с кем другим.
Медсестра описывает скупо: молодая женщина, среднего роста, богато одетая. В моём окружении таких пруд пруди! Все, как на подбор, молодые, некрупные и небедные.
- Но может быть хоть какую-то отличительную примету вспомните?
Она и сама понимает, что её описание слишком общее. Уже просекла, что за хорошую информацию, получит хрустящее спасибо, и теперь старается меня не разочаровать.
- Серьги у неё были такие интересные, я обратила внимание. Сейчас попробую нарисовать.
Она берёт лист бумаги, ручку и старательно что-то выводит.
- Я не очень хорошая художница, – подаёт мне лист.
Хотя нарисовано кривовато, я тут же узнаю эти серьги. Потому что я лично заказывал их у модного ювелира. Конечно, могут быть совпадения, но вероятность их крайне мала.
- Вы – умница! Всё нарисовали почти идеально!
Свои ощущения описать не могу. С одной стороны, радость, что удалось разгадать эту загадку, с другой, внутри разгорается такая ярость, что хочется крушить всё вокруг.
Я похож на идиота? Всегда думал, что нет. Был уверен, что близкие и окружающие меня побаиваются и уважают. И что никто никогда не рискнёт развести меня, как младенца! До сих пор не могу простить матери её вмешательство в дело Мышки, ведь своими действиями она фактически подставила меня и сделала косвенно причастным к такой неоправданной жестокости. Когда думаю, сколько мучений это принесло моей любимой жене, невольно сжимаются кулаки.
И вот теперь эта история. Даже зная, кто её затеял, не могу понять мотивы. С какой стороны ни посмотрю – всё выглядит полным абсурдом.
Решаю не откладывать разборки в долгий ящик, чтобы не тащить невыплеснувшуюся агрессию за собой домой. Ещё не хватало Мышку и Мирона расстраивать своим настроением.
Мне везёт – нужного мне человека я застаю на рабочем месте. Слышал, что недавно она удачно вышла замуж. Что ж в декрет не торопится? Папаша-то её уже заждался внуков.
Вхожу в кабинет без стука, минуя секретаршу. Девушка
