— И я тоже.
— Если не получится, я могу вернуться. Я могу тебя навещать.
Она фыркнула. Ну вот они — гнев, обида.
— Не слишком соблазнительное предложение.
Если она помолчит еще минуту, он дойдет и до предложения.
— Ты меня любишь, Бен?
Еще один вопрос не о том.
— Да. — Он любит ее с той ночи, когда она пришла к нему в слезах — или когда уснула на кресле-качалке возле его кровати, после того, как не побоялась впустить его к себе в дом. — Не знаю, когда именно это произошло, но я тебя полюбил и ничего не могу с этим поделать. Я любил тебя тогда, когда мы проснулись рядом тем утром. И до этого тоже любил. И каждый раз, когда я думаю о тебе, или слышу твой смех, или позволяю тебе разозлить меня той чушью, что ты несешь, — я люблю тебя все сильнее.
— Позволяешь мне?! — возмутилась она.
Она его дразнит! Но вопрос слишком серьезный, чтобы Бен мог оттянуть его решение хоть на одну чертову минуту.
— Я не могу на тебе жениться.
Вид у нее был немного удивленный.
Ему было бы гораздо легче увидеть хоть одну слезинку на ее глазах.
— Я не могу уйти с работы и устроиться в какой-нибудь конторе или ездить за тобой с курорта на курорт, пока ты будешь устраивать дома отдыха для утомленных бизнесменов. — Он ухватился обеими руками за ее плечи, словно цепляясь за опору. — Но я могу тебя находить, черт подери! Куда бы ты ни уезжала, за какую работу ни бралась бы, я мог бы приезжать к тебе в любой уголок страны. Я не могу быть с тобой все время. Но я тебя найду. Я буду с тобой столько, сколько смогу.
— Ты не перестанешь меня любить?
— Нет.
— Тогда ладно.
Что?! Она, кажется, его не поняла. Бен думал, что Бриджет или совсем не примет его предложения, или тут же начнет уточнять: «Будешь со мной — и что с того? Пробудешь неделю? Или на этот раз я заслужу целых две?» У него на все были готовы ответы, вот только вопросов он почему-то не дождался.
— Я не могу оставаться надолго, но разве это важно? Главное, мы сможем быть вместе!
— Ты прав.
Конечно, он прав! Он сжал кулаки и начал ковырять песок каблуком ботинка.
— Знаю, знаю. Я прекрасно знаю, насколько это важно. Ты привыкла к независимости, ты прекрасно обходилась и без меня. Но это не значит, что ты вечно готова будешь мириться с моим расписанием. А брак предполагает определенную стабильность в жизни.
Бриджет снова скрестила руки на груди, укоризненно качая головой в ответ на его сбивчивую речь.
— Ты хочешь на мне жениться? — в упор глядя на него своими бархатистыми глазами, спросила она.
— Просто скажи, чтобы я убирался, и дело с концом. Не знаю, зачем я вообще приехал.
— Потому что обещал.
Он мрачно смотрел на нее.
— А еще ты сказал — только что, — что приедешь ко мне, как бы далеко друг от друга мы ни оказались и каким бы коротким ни был твой визит.
Бен кивнул, испытывая невероятный прилив любви и нежности.
— Ничто меня не остановило бы.
— Я тебе верю.
— Правда?
Бриджет улыбнулась. Ее глаза сверкали, как вода в солнечных лучах.
— Я доверяла тебе с той минуты, как в первый раз увидела. И, кажется, всегда буду тебя любить. Она снова прикоснулась к его лицу, к шее, к отвороту синей ветровки, которую одолжил ему один из агентов.
— У нас впереди масса времени, чтобы поработать над этим вопросом. — Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Пока будем ждать нашего первенца.
Он обхватил ее за талию, боясь, что задушит ее, если прижмет к себе так сильно, как ему хочется. Она хрупкая, его Бриджет, — и в то же время она прочнее любой стали.
— Я не буду сидеть и ждать, пока тебя не будет, — строго сказала она, сгребая отвороты кулачками. — Я буду слишком занята своей работой и детьми и планами о том, что мы будем делать, когда ты приедешь. Так что не надейся получить женушку, которая станет дежурить у телефона, дожидаясь твоего звонка.
Он такого и не думал.
— Пообещай, что будешь меня любить. Больше мне ничего не нужно. Что до остального? — Бриджет пожала плечами. — Остальное — это жизнь. Будем принимать ее такой, какая она будет.
Если она выдержит свое обещание, то, может быть, у них все получится, понял Бен. Он поцеловал ее — сначала крепко, потом нежно, а потом и сам перестал замечать, как именно. Он целовал ее, пока они не забыли о времени. Но так оно и должно было быть. Именно поэтому у влюбленных в запасе вечность.
Год спустя
Бен вошел в гостиную. Карвилл Стоунсмит только что вытряхнул в камин пепел из трубки и теперь чистил ее серебряным ножичком.
— Ну, как идет суд?
— Еще четыре дня займут свидетельские показания, — ответил Бен. — Это жюри присяжных очень туго усваивает международное право. Боюсь, что по большей части мои объяснения нагоняют на них сон.
— Насколько я слышал, женская часть на твоих выступлениях всегда бодрствует.
— Бриджет говорит, что они погружаются в мечты и не обращают никакого внимания на мои показания.
Когда он упомянул ее имя, в комнате наступила тишина. Оба мужчины уставились в угасающий камин, где по неровным поленьям плясали последние язычки пламени.
— Наверное, пойду лягу, — сказал наконец Бен.
— Спокойной ночи.
Бен начал подниматься наверх. Его внимание привлекла паутина на бра из оленьих рогов. Надо будет сделать замечание группе обслуживания, которой поручен уход за домом на время слушания дела по монреальскому картелю.
Он прошел мимо первой спальни — той, в которой он провел первые несколько дней в этом доме. Ему не нужно было смотреть на белые бревенчатые стены — они навсегда запечатлелись в его памяти. Вторая и третья двери были заперты. Крошечные красные лучи лазеров свидетельствовали об оборудовании, установленном для охраны документов, хранящихся там.
— Ренфилд, ну, как там?
— Неплохо.
У него не было настроения болтать с одним из агентов, поселившихся здесь. Дом отдыха для крупных администраторов, задуманный Бриджет, стал популярным местом для каникул начальников полицейских отделений и политиков, которым хотелось, чтобы их имена в общественном мнении связывались с борьбой с наркотиками. Бен сомневался, что дому когда-нибудь вернется его первоначальное предназначение.
Но, с другой стороны, его прекрасное местоположение и комфортабельность привели к тому, что Бриджет получила дюжину новых заказов. Она еще не рассказывала ему о «новом Кэмп-Дэвиде», который пожелал получить президент. В этом и не было нужды. У него есть собственные источники информации.
