Она, конечно, обиделась, но обида пройдет. Сейчас я сниму с нее наручники, отнесу наверх, и мы займемся с ней любовью. А потом… Потом у нас состоится серьезный разговор.
Мартин дошел до середины дорожки, когда услышал стон из-за кустов.
– Мистер Хендерсон…
Да это же Гордон! Мартин кинулся напролом – за кустами лежал старик садовник. Из раны над виском сочилась кровь и тонкой струйкой стекала по бледному морщинистому лицу.
– Что с вами, Гордон?
Мартин наклонился, чтобы осмотреть рану.
– Он там… в доме… – прохрипел старик.
– Я в порядке… просто не хватает сил… подняться.
Гордон облизал пересохшие губы.
– Спасите ее…
Мартин убедился, что ранение легкое: пуля прошла по касательной и оцарапала кожу.
– Если сможете, Гордон, позвоните девять-один-один.
Мартин помог садовнику подняться и дал платок.
– Прижмите к ране.
– Спасибо, сэр. Спасите ее.
Мартин прокрался к парадной двери и осторожно толкнул ее, одновременно доставая пистолет. В холле было тихо. Прижимаясь спиной к стене, Мартин сделал несколько шагов. Ни звука. Куда же теперь? Вариантов было множество, а ошибка могла обойтись очень дорого. Если Сантьяго здесь – впрочем, в этом сомнений у Мартина почти не оставалось, – то вероятнее всего они наверху. С другой стороны, полной уверенности у Мартина не было, так как неизвестно, сколько времени имел Сантьяго в своем распоряжении.
Что ж, решил Мартин, логичнее начать с кухни. Он помнил, что оставил дверь немного приоткрытой, но сейчас она была плотно закрыта.
Легкий толчок… прыжок в сторону…
– Мартин!
От этого приглушенного крика у него по коже побежали мурашки.
Дженнифер лежала возле опрокинутого стула. Сантьяго склонился над ней, держа в одной руке нечто похожее на стилет, а другой прижимая Дженнифер к полу. Блузка на ней была разорвана, на разбитой губе запеклась кровь.
Мартин мог бы выстрелить, но лезвие стилета находилось в опасной близости от горла Дженнифер, и он не сомневался, что, если промахнется, Сантьяго колебаться не станет.
– Отпусти ее, Эстебан.
Сантьяго осклабился.
– А, Хендерсон! Добро пожаловать домой.
– Положи нож, – приказал Мартин.
– Похоже, ты неверно оцениваешь ситуацию.
Сантьяго усмехнулся.
– Тебе же не нужен еще один труп.
– Мы с тобой мужчины, так что давай разберемся сами. Скоро здесь будет полиция.
Мартин знал, что противник при всем его хладнокровии находится в напряжении и, похоже, не имеет четкого плана действий. Любая неожиданность, любое неловкое движение могли спровоцировать Сантьяго, и тогда одного удара будет достаточно, чтобы Дженнифер уже не поднялась.
Мартин посмотрел на Дженнифер. В ее глазах не было страха, только решимость. Нельзя допустить, чтобы эта удивительная женщина пострадала из-за его глупости.
– Чего ты хочешь, Эстебан?
– Совсем немного, Хендерсрн.
Острие стилета коснулось горла Дженнифер в том месте, где пульсировала голубая ниточка вены.
– Опусти пистолет.
Мартин не шелохнулся.
– Положи пистолет на пол, – уже жестче потребовал Сантьяго.
– Ну! Раз… два…
Мартин медленно наклонился и положил пистолет на пол.
– А теперь подтолкни его сюда.
По губам наркодельца скользнула усмешка.
– Вот так. Молодец.
Мартин подтолкнул пистолет, но сделал это намеренно неуклюже. Сантьяго не мог дотянуться до оружия, не отпустив Дженнифер.
– Я выполнил твою просьбу. А теперь ты выполни мою. Дай ей уйти.
– Ну что ты, амиго. Все только начинается.
Сантьяго впервые посмотрел на Мартина.
– Я ведь посылал ей цветы, а она так и не отблагодарила меня. Чудесные цветы для чудесной женщины. У тебя есть вкус, Хендерсон. Но теперь пришла моя очередь.
Он провел лезвием по груди Дженнифер.
– Надеюсь, ты на меня не обидишься, если я тоже этим полакомлюсь.
Дженнифер задрожала, но не издала ни звука.
– Сейчас ты дашь мне ключ от наручников, – продолжал Сантьяго, – и мы перейдем в гостиную. Ты прикуешь себя к батарее, а мы с малышкой немного развлечемся.
Мартин скрипнул зубами.
– Я не стану вас убивать, но мы с тобой будем квиты, Хендерсон.
Сантьяго постучал стилетом по полу.
– Ключи. Бросай их сюда.
Мартин снова посмотрел на Дженнифер. Сейчас или никогда. Если Сантьяго заставит его надеть наручники, все козыри перейдут к нему. Но ключ надо отдать – пусть Дженнифер получит свободу маневра.
Он опустил руку в карман.
Глядя на Мартина, Дженнифер понимала, что он казнит себя за все случившееся. Но она не винила его, так как знала, что во многом сама создала эту ситуацию, не оставив Мартину выбора.
Их взгляды встретились, и в это мгновение Дженнифер поняла, что в их отношениях что-то изменилось. Она еще не знала, что сулит эта перемена, но анализом можно будет заняться позже, если… если они останутся в живых.
За спиной Мартина, в холле, открылась дверь. Он не мог оглянуться, чтобы не привлечь внимания Сантьяго. Но этого и не требовалось – наверняка Гордон. Неужели старик так и не позвонил? Сейчас его появление было совсем некстати.
– Ключ, – повторил Сантьяго.
Мартин бросил ключ, уже чувствуя за спиной тяжелое дыхание садовника. Замок наручников щелкнул, и в тот же миг кто-то толкнул Мартина вперед, да так сильно, что он, не успев сгруппироваться, упал, едва не врезавшись в стол.
Ошеломленный Сантьяго метнулся за пистолетом, но завладеть им не успел. Три выстрела прозвучали один за другим: первая пуля, попавшая Сантьяго в плечо, отбросила его к стене, вторая ударила в грудь, а третья проделала аккуратное отверстие во лбу.
– Что?
Мартин повернул голову к двери.
– Я тебя не ушиб?
Эндрю Уоткинс нервно улыбнулся.
– Вставай, приятель, все кончено.
– Откуда ты взялся?
– Главное, вовремя.
Эндрю кивнул на лежащего у стены Сантьяго.
– Что он наболтал?
– Эй, может быть, кто-нибудь поможет мне? – подала голос Дженнифер.
– Или я уже не в счет?
– Ты в порядке?
Мартин поднялся и подобрал ключ от наручников.
– Не беспокойся, – ответила она, поднимая руку.
– Только немного содрала кожу.
Мартин увидел, что Сантьяго уже успел открыть замок, и осторожно снял металлический браслет.
– Прости меня, Дженнифер.
Она покачала головой.
– Я сама виновата, но обещаю больше никогда тебя не злить. Не то в следующий раз запрешь меня, пожалуй, в подвале, а я жутко боюсь крыс.
Мартин сглотнул подступивший к горлу комок.
– Кажется, я упал на больное плечо.
Он поморщился.
– Надеюсь, ты не откажешься от трудного пациента?
Лицо Дженнифер вдруг исказилось, губы задрожали, а из глаз хлынули слезы.
