Любовью пастуха и пастушки любят друг друга скучные любовники. Любовью охотника и жертвы любят друг друга безумные возлюбленные.
Жизни благополучных во многом схожи. Размеренный ритм, серые будни, тоскливые ночи, запланированный отдых, суета сует.
Жизни сумасшедших столь же различны, как капля воды и капля керосина. Холод и жар, лед и пламя, воздух и земля…
У них ничего общего фактически нет. Разные интересы, разные увлечения, разные хобби, разные характеры, разные друзья. Все другое. Неимоверно отличающиеся друг от друга. Иногда даже настолько отличающиеся, как мир и антимир.
Тем не менее страсть, сжигающая их изнутри, оказывается мощнее всех различий. Эта страсть и возводит мост между сердцами безумцев, притягивающихся одно к другому, словно два противоположных полюса: «плюс» и «минус». А ведь эта-то сила и есть одна из самых главных во вселенной!
Вот почему такая любовь подобна настоящему селевому потоку, шумно, яростно и безжалостно сметающему все и всех на своем непредсказуемом пути.
Разумеется, сумасшедшие любовники догадываются, что время их праздника непродолжительно, что их настоящее жестоко, что их будущее наполнено тоской, печалью и грустью. Вот почему они стремятся прожить отпущенное им судьбой время так, чтобы изломанным, потерянным и опустошенным, им было о чем вспомнить. О смелых поцелуях. О жаркой страсти. О настоящей любви.
Пускай такая любовь — объект презрения и насмешек со стороны обывателей. Пускай она ломает и раздражает. Пускай она пугает и калечит. Пускай она отгораживается ото всех остальных людей — друзей, родственников, знакомых. Пускай она никого к себе не подпускает, словно по собственному желанию крепко-накрепко заперлась в клетке. Пускай она сродни самой настоящей катастрофе… Но ведь только она и зовется истинной любовью. Потому что всякая остальная любовь — это просто пастеризованное молоко для пенсионеров. Пенсионеров не по возрасту, а по состоянию души.
Только мощное, безумное, неуправляемое, страстное, всепоглощающее чувство имеет право называться настоящей, подлинной любовью.
Могла ли Элен хоть когда-нибудь представить, что придет час, и она будет вовлечена волею судьбы в безумный водоворот такой сумасшедшей любви?
Нет. Такое ей никогда не приходило в голову. Ни наяву, ни в снах, ни в мечтах.
Поэтому в то самое утро, через неделю после срочного отъезда Джона, когда Элен взяла такси и поехала к нему в студию звукозаписи предварительно не позвонив, потому что ей я этого просто не хотелось, она даже не могла предполагать, какой сюрприз ее ждет.
Разумеется, она думала, что Джон уже возвратился из Америки, и можно будет начать работу над альбомом рок-группы Николя. Элен собиралась сделать все записи в рекордно короткие сроки; во-первых, потому что она как следует потрудилась над альбомом целую неделю, кое-что напела, кое-что сочинила, все тщательно продумала, а, во-вторых, потому что на носу были экзамены, и ей нужно было еще посидеть за учебниками.
Вот и знакомое здание, знакомая дорожка, знакомая дверь. Элен прикоснулась к кнопке звонка. Дверь отворилась.
На пороге стоял… прекрасный незнакомец.
Это были первые мысли, которые посетили Элен, когда она увидела неизвестного ей молодого человека. Впрочем, он был несколько старше Элен. Может быть, лет на пять. Может, на десять. Определеннее было трудно сказать. Так как этот мужчина относился как раз к тому типу людей, которые в любом возрасте выглядят привлекательно и молодо.
«Даже когда ему исполнится пятьдесят иди шестьдесят, — подумала Элен, — женщины будут бегать за ним и стесняться в его присутствии…».
Их взгляды встретились, и в тот самый момент, когда молодой мужчина поглядел в глаза Элен, а она в ответ заглянула в его глаза, Элен почувствовала, как ее руки и ноги внезапно немеют, язык прилип к небу, а все ее тело наполняется непонятным жаром, словно кто-то невидимый, там, внутри нее, развел нестерпимо жаркий костер. «Это он! — мелькнула в сознании Элен сумасшедшая, пока еще непонятная ей самой, необъяснимая, дикая мысль, смысл которой начал доходить до Элен лишь постепенно. Но тем не менее он становился все яснее и яснее с каждой секундой, с каяедой минутой. — Это он! Мой единственный, неповторимый, дарованный судьбой! Моя половина. Та самая, которую мне посчастливилось встретить в этой жизни. Что даровано далеко не каждой девушке или женщине».
У незнакомца были светлые волосы, карие глаза — редкое, очень красивое сочетание. Гладкая, чисто выбритая кожа на лице. От него исходил приятный запах одеколона, который так любила Элен, — «Олд Спайс». Белоснежная рубашка, чистенькие джинсы, элегантные кроссовки… Вот! Вот оно, нужное слово! Этот человек был сама элегантность. Во всяком случае, именно такое первое впечатление он производил.
Элен всегда любила элегантных, подтянутых, аккуратных мужчин, которые постоянно следят за собой. Расхристанность была не в ее вкусе. Это она когда-то уже проходила. На заре туманной юности. Чьи-то грязные носки, немытые ноги, нечищеные зубы, запах дешевых сигарет и ливерной колбасы… Нет! То не для нее. То для других женщин. Не таких требовательных, не столь притязательных, как Элен. Элен — другая. Не такая, как все. Она — особенная. Поэтому и любовь у нее должна быть особенной. Неземной. Единственной. Неповторимой. Никем и никогда.
Незнакомец приветливо улыбался Элен. Взгляд у него был таким, словно этот человек был знаком с Элен уже много-много лет. Словно они — Элен и этот мужчина — давно знали друг друга. Жили вместе. Любили один другого. Будто бы Элен на несколько минут выскочила в магазин, а теперь вернулась. Возвратилась домой. К себе домой. В свое милое, теплое, уютное гнездышко.
Какая странная и какая чудесная, волшебная, восхитительная это была встреча!
Мужчина распахнул дверь еще шире и, все так же радостно улыбаясь Элен, сказал ей вместо приветствия: — Входи, Элен! Входи же! Я ждал тебя!
И Элен, чувствуя, как радостно екает ее сердце, как нежно поют все струны ее души, не раздумывая ни секунду, вошла в дом.
Дверь мягко захлопнулась за ней.
8
Как выяснилось, прекрасного незнакомца звали Стивеном Корнуэллом. Он был американцем, и являлся довольно-таки опытным звукорежиссером, как поняла Элен из беседы в ним. Возможно, даже одним из лучших звукорежиссеров среди многих, однако парень не был хвастуном, поэтому о его профессиональных качествах Элен могла пока что только догадываться. Правда, она редко ошибалась в таких вещах, как профессиональная квалификация. Это — во-первых. А во-вторых, зная Джона, она могла предположить — и наверняка бы попала в яблочко!
