Джой словно окаменела. Скрипнула гаражная дверь. Она ждала, что он поймет, какую ошибку совершил. Вспомнит, как они занимались любовью, представит, как они смогут заниматься любовью в будущем. И вернется.
Но он не вернулся.
Блэки рвалась домой с еще большим нетерпением, чем Расс. Рассу приходилось натягивать поводья, чтобы сани не перевернулись на обледенелой дороге.
На востоке занималась заря. Как бы ни был болен Стив, он скоро встанет. За последние двадцать лет он ни разу не позволил себе проваляться в постели все утро.
Расс прикинул, успеет ли он поставить Блэки в конюшню и исчезнуть в маленьком домике, пока Стив не встанет. В конце концов, он имеет право отоспаться после бессонной ночи. Это отдалит разговор по крайней мере еще на несколько часов.
Когда показалась сломанная изгородь ранчо, Блэки прижала уши и ускорила шаг. Она с такой скоростью повернула, что сани едва не сшибли почтовый ящик, стоявший у обочины.
Света нигде видно не было. Расс любил миг, когда за поворотом появлялся дом с его парадным крыльцом и огромной трубой, но в это утро удовольствие от возвращения домой было отравлено тяжелыми мыслями и пульсирующей болью в голове.
Блэки прямехонько направилась к красной конюшне, маячившей в предрассветной мгле.
Всю дорогу до дома Расс пытался не думать о Джой, но, когда он остановил Блэки перед конюшней и слез, чтобы освободить ее от упряжи, мысли о Джой снова закрутились в его голове. Он не мог забыть о ней. Джой занимала особое место в его сердце.
Вскоре Блэки уже была в тепле и уюте конюшни. Накормив Блэки, Расс задал корму и остальным лошадям. Надо оставить записку Стиву о том, что лошади накормлены. Правда, ему тогда придется зайти в дом, но он сделает все очень тихо.
Войдя через черный ход на кухню, куда, как он знал, Стив заглянет прежде всего, чтобы выпить чашку кофе, Расс зажег свет. Он вырвал листок из блокнота, который Клэр постоянно держала под рукой, чтобы записывать, какие продукты нужно купить, взял ручку и сел за длинный дубовый стол. В кофеварке, стоявшей на автоматическом режиме, уже кипел кофе. Господи, какой запах!
На самом деле чудесно пахло во всем доме. Значит, несмотря на хворобу, Клэр вчера стояла у плиты, судя по обилию пирогов на столе. Один кусок был отрезан от пирога с тыквой, любимого пирога Клэр. Кусок был отрезан и от яблочного пирога. Любимого пирога Стива. Пирог с мясом предназначался ему, Рассу.
В воздухе царил аромат хвои, исходивший от огромной елки, установленной в гостиной. Расс представил, как Стив и Клэр, уютно расположившись на огромной софе, ели пирог и пили кофе, поглядывая на огонь, а вокруг них бегала афганская борзая, любимица Клэр.
Такого в его жизни никогда не будет. Внезапное чувство невыносимой утраты парализовало Расса. Он сидел, уставившись на листок бумаги, силясь вспомнить, что собирался на нем написать.
— Ты уже вернулся!
Расс поднял глаза, удивившись, что не слышал шагов Стива, спустившегося по лестнице.
— Да.
— Как все прошло? — Стив подошел к кофеварке и достал большую кружку.
— Мы… я все доставил. — Черт, подумал Расс, братец не пропустит такой оговорки.
Стив сделал вид, что не заметил этого мы.
— Выпьешь кофе? — спросил Стив.
— Пожалуй.
— Клэр испекла для тебя пирог с мясом.
— Спасибо.
— У тебя была трудная ночь.
Расс давно не видел Стива таким заботливым.
— Как вы себя чувствуете?
Стив отрезал два куска пирога и положил их на тарелку.
— Сначала расскажи, как все прошло. — Стив поставил тарелку в микроволновку. — Мороженое будешь?
— Черт побери, Стив. Ну что ты возишься! Дай мне этот проклятый пирог с чем хочешь, и я буду счастлив.
Стив поставил разогретый пирог и кофе перед Рассом и широко улыбнулся.
— Рассказывай, я сгораю от нетерпения. Мы с Клэр ужасно волновались за тебя.
— Что я, ребенок, что ли?
— Нет, просто тебе не приходилось никогда этим заниматься. Давай не томи. Как тебя встретили?
Расс откусил кусок пирога и запил глотком кофе.
— Во-первых, котята чуть не замерзли в коробке, поэтому я посадил их за пазуху. Один из них ужасно царапался, и я уронил список в снег. Потом Люсиль Вэрнам не впустила меня, решив, что я спьяну перепутал дверь. Хотя я и сказал, что пришел Санта-Клаус.
Стив едва не захлебнулся кофе.
— Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на это!
— Ты бы у меня схлопотал! Предупреждать надо, кому что говорить.
Стив смотрел на Расса. В его серых глазах плясали искорки.
— Ну и что же ты тогда сделал? Только не говори, что принес котят обратно в конюшню.
— Нет. Вручил адресату. — Расс подумал, как сильно Стив был похож в этот момент на их отца. Господи, как он скучал по старику! Расс откусил еще кусочек пирога. Теперь — самое трудное. — Я набрался нахальства и попросил Джой мне помочь.
Стив насторожился.
— Правда? Ты видел ее мужа?
— Никакого мужа не существует.
Стив, прищурившись, посмотрел на Расса.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она все выдумала. Насколько я понял, она хотела меня проучить за то, что я тогда сбежал.
Стив уставился на него во все глаза.
— Черт побери. Ты что, постучал в ее дверь, она открыла и сообщила, что разыграла тебя? Так, что ли?
— Нет. Я узнал об этом пару часов назад. Поэтому я не… — Расс прикусил язык, но было поздно.
Стив, казалось, совершенно забыл и о пироге, и о кофе.
— Не хочешь ли ты сказать, что Джой ездила с тобой?
— Не хочу. Но так оно и было. Понимаешь, сначала я думал, что ей достался какой-то идиот муж, который шляется неизвестно где, и ей приходится коротать Рождество в одиночестве. К тому же это была ее идея — поехать со мной.
— А потом, когда ты узнал, что она не замужем, тебе уже не было ее жалко.
Расс попытался выдержать его взгляд, но не смог.
— Ты был с ней?
— Послушай, не надо меня воспитывать. — Расс отодвинул тарелку. — Эта женщина небезразлична мне. Но я с этим справлюсь. Она все знает.
— Да? Интересно, что именно?
— Я рассказал ей о Саре.
Откинувшись на спинку стула, Стив пытливо смотрел на брата. Наконец он покачал головой.
— Но она же, узнав все, не выгнала тебя, правда?
— Нет, но, когда подумает об этом, она поймет, что я не тот человек, с которым…
— Она плакала?
— Скорее ругалась. Назвала меня идиотом.
— Стало быть, нас теперь двое, кто так думает.
Расс встал из-за стола.
— Ну как ты не понимаешь! — с отчаянием воскликнул он. — Представь, разве смогут меня уважать мои дети, если узнают, что их отец — убийца?
