ждать. Нет ничего хуже ожидания, тем более, когда исход предстоящего разговора не ясен. То, что Ника сильно обижена, я и так знаю, а учитывая ее непростой характер, реакция на мое появление будет очень негативной. Главное, чтоб выслушала меня. Для начала хотя бы это. Потихоньку, по маленькому шажочку будем двигаться к перемирию.
Когда я, наконец-то, вижу ее маленькую фигурку, чувствую себя совсем на взводе. Выхожу из машины, и у меня вскользь проскакивает мысль, что я даже цветов ей не купил. Теперь уже поздно об этом думать и я просто иду ей навстречу. Ника, увидев меня, резко останавливается, несколько секунд смотрит, потом продолжает идти, намереваясь обойти меня стороной. Аккуратно останавливаю ее за локоть и поворачиваю к себе. Огромным усилием воли сразу гашу все свои шальные мысли и обезумевшие от такого родного прикосновения инстинкты. Вот сейчас точно не время. В голове мутится от ее сладкого запаха и мысли скачут в разнобой. Ника дергается в моих руках и вскидывает на меня взгляд.
— Чего тебе опять от меня надо? — спрашивает и смотрит таким злым взглядом, а я просто зависаю на ее губах.
— Поговорить, Ника. Просто поговорить, — отвечаю тихо и хрипло, — пожалуйста.
Она удивленно смотрит прямо в мои глаза и, видимо, не может поверить, тому, что слышит.
— Нам не о чем говорить и я тороплюсь, — следует категоричный ответ.
— Я долго не задержу. Пожалуйста, выслушай меня, — снова прошу.
— Хорошо, только руки убери от меня и отойди.
Я отпускаю ее и делаю шаг назад. Не хочу, кто бы знал, как не хочу, но делаю.
— Прости меня, Ника, — решаю сразу перейти к делу, пока она готова меня слушать, — я очень виноват перед тобой. К нам домой приходил твой дед, и я случайно услышал его разговор с моим отцом. Твой предлагал нас поженить, говорил, что это будет выгодно для бизнеса и тому подобное. Он сказал, что ты в курсе его планов и сама давно мечтаешь выйти за меня замуж. Вот я и подумал, что ты просто хотела получить наследство от деда и притворялась все это время. Что все, что между нами было не по-настоящему. Я сорвался на тебе, прости меня. Не знал тогда, что вы не общайтесь.
— А между нами и было не по-настоящему, — выносит мне свой приговор, — по-настоящему, это когда доверяют друг другу и выясняют все недомолвки между собой, а не перед всем университетом и не рубят с плеча, наплевав на последствия. А между нами было наваждение. Было и прошло. И ты не прав, мы общаемся.
Ника разворачивается и хочет пройти дальше, но я снова удерживаю ее. Она смотрит на мою руку хмурым выразительным взглядом.
— Не надо меня трогать, — зло рычит на меня.
— Хорошо-хорошо, я не буду, но не убегай, пожалуйста, — быстро одергиваю руки и поднимаю их вверх.
— Прости меня, я все исправлю, обещаю, — говорю проникновенно, глядя в глаза.
— Я простила, а исправлять здесь нечего. Все в прошлом.
— Не в прошлом, у нас с тобой все только начинается.
— Нет. Нас с тобой не существует. Есть я, и есть ты. Не вместе.
— Ты не выйдешь за него замуж, Ника. Ты моя, — перехожу сразу к главному и чеканю каждое слово.
Она пару минут смотрит на меня в изумлении, потом быстро приходит в себя и убегает. Но ничего страшного, главную позицию я обозначил, пусть переварит пока и свыкнется.
Прежде чем начать налаживать отношения и вымаливать прощение у Ники, я понимал, что надо как-то перед всем университетом обелить ее репутацию, показать, что это я полное ничтожество, обидел ни в чем не виновную замечательную девушку. Перебрал в голове кучу идей, но все было не то. Она лучшая из всех, что я знал и теперь совсем недоступная для меня, поэтому просто мне не будет.
В итоге приезжаю к университету специально в то время, когда основная часть студентов собираются домой. На первом этаже сразу у входа у нас большой холл, я весь его заставил цветами, мне под заказ привезли целый фургон пионов. На подоконники тоже разложил. На стене, на большом экране, крупными буквами вывел надпись «Ника, прости меня, пожалуйста, и вернись ко мне». Сам выжидательно устроился у стены, чтобы было сразу понятно, кто больше всех здесь виноват. Все это губило напрочь мою репутацию самого отъявленного бабника, но плевать мне на это было. Я хотел, чтоб это увидели все. И они увидели. Студенты застывали с открытыми ртами, снимали все это на телефон и рассылали тем, кто был еще не в курсе.
Наконец-то я заметил Нику, она шла, не глядя по сторонам и что-то строчила в своем телефоне. Ее кто-то окликнул и она подняла голову. Сначала уставилась на меня, потом медленным взглядом обвела все вокруг, а затем снова на меня. Ей хватило меньше минуты, чтобы прийти в себя. Здесь я ей прям позавидовал, потому что у меня все это время был такой мандраж, что даже руки тряслись.
Ника сунула телефон в рюкзак, закинула его за спину и спокойно прошла мимо меня к выходу. Я не мог поверить своим глазам. Нет, я не ждал, что она бросится мне на шею или расплачется от умиления, но блин вот так, потратить меньше минуты своего времени, не задумываясь… Ушла, как обрубила. Обидно.
Я быстро метнулся к окну, наверно, в надежде, что она вернется обратно, хотя бы поговорить. Но то, что я увидел, выбило весь оставшийся воздух из моей груди и тяжестью легко на плечи. Как плитой придавило. А Ника в это время уже садилась в машину к своему жениху. Окна у машины были не затонированы, поэтому не заметить, как этот смертник наклоняется к ней и целует, было невозможно. По коридорам вокруг меня потянулись разочарованные возгласы, улюлюкания и даже смешки. Но меня это не трогало совсем. Трогало другое. Куда они поехали вместе? К нему домой? Бляяядь. Руки сами собой сжимаются в кулаки, а зубы скрипят так, что чуть до основания не стачиваются. Но нельзя мне срываться и делать глупости. Никак нельзя. Действовать нужно разумно.
Все цветы аккуратно грузят обратно в фургон и везут к Нике на домашний адрес. Раз здесь проигнорировала, дома игнорировать не получится, потому что цветов здесь столько, что не заметить и пройти мимо будет невозможно. Отступать я не собираюсь. Пусть на душе сейчас становится все хуже и хуже, но я верю, что
