вскрикнула, но, к счастью, не ушиблась. В дверной скважине послышался поворот ключа.
В зал вбежала Оля, и увидев Настю на полу, быстро подбежала к ней.
— Настя, что произошло? Как ты тут оказалась?
— Всё хорошо. Оля, у меня получилось. Я стояла!
Оля и Настя, обнявшись, завизжали от радости. На лице Насти были слёзы безумной радости и боли. Ноги сильно болели от того, что она стояла впервые за многие месяца. Тут в комнату вбежала Людмила Сергеевна. Увидев дочь на полу, почувствовала боль в сердце. Она быстро подкатила инвалидную коляску, и они с Олей посадили Настю. После этого Настя начала рассказывать всё, что с ней случилось. У Людмилы Сергеевны сердце обливалось кровью, когда она слушала рассказ дочери, и в тоже время она не могла найти слов, чтобы выразить восхищение мужеством своей дочки.
В это время мы с Мишей шли домой. «Вот и второй курс окончен». — думал каждый про себя. Я заметил, что Миша грустный. «Странно, — подумал я, — закончили второй курс на хорошо, а он почему-то грустный».
— Мих, ты чего такой грустный? С Олей поссорились? Или дома проблемы?
— Да нет, ни то, ни другое. Остался всего год, и мы уйдём в армию, оставив своих девчонок здесь.
— Да уж. Целых два года мы будем вдали от них. Как Настя будет без меня?
— Мы им часто будем писать письма. Самое главное мы уходим не на войну, где каждая минута — неизвестность, а в армию.
— Это точно. Но потом вернёмся навсегда, и это самое главное.
Мы разошлись по домам.
Так полетели дни летних каникул. Однажды Серёга предложил поехать на природу. Мы все поддержали это предложение, и выезд на природу был намечен на ближайший выходной.
Настя решила, что на природе скажет мне, что уже стоит. Правда, держась за диван, но стоит. Оля тоже пока ничего не рассказала Мише про Настю, иначе бы Миха рассказал всё мне. Настя ещё два раза пыталась встать за это время, но уже в присутствии Оли, и у неё получалось. Маме она этого не говорила, чтобы не волновать её.
***
Наступил день, когда мы решили поехать на природу. Это был прекрасный день. Солнце припекало, ветра не было. В тени доходило до плюс двадцать три. Утром мы собрались у Настиного подъезда. Сергей с Верой подъехали на машине позже. Мы с Мишей спустили Настю с коляской. Миша убрал коляску в багажник, а я посадил Настю на заднее сиденье. Мы все сели в машину и поехали.
В лесу мы нашли полянку и остановились. Девчата накрыли скатерть на траве, а мы втроём пошли за хворостом, чтобы развести костёр и жарить шашлыки. В лесу было хорошо. Птички пели, воздух был свежий, иногда попадались грибы. Мы набрали хвороста и пошли к нашим девчонкам. Серёга сразу развёл костёр. Вера достала из машины замоченное с вечера мясо для шашлыка, и когда дрова прогорели, Сергей начал жарить шашлык.
Когда они были готовы, все уселись на траву. Мы разговаривали, шутили, смеялись. Потом Настя сказала:
— Друзья, у меня хорошая новость. — Оля уже знала эту новость, тем более была свидетелем этого, и сейчас предвкушала радость друзей. — Я уже дважды стояла.
— О-о, за это надо выпить. — сказал Сергей.
Миша начал разливать сок, потому что спиртное не брали, а мы с Настей обнялись и поцеловались. Я ей прошептал:
— Умничка моя! Я знал, знал, что ты сможешь. Я люблю тебя!
— И я тебя тоже люблю, и смогла встать только ради тебя, и скоро начну ходить.
— Конечно. Я уверен, что ты и бегать скоро будешь.
— Да. И всё это я смогу только ради нашей любви.
Мы ещё крепче обняли друг друга, и начали целоваться. Когда Миша разлил сок, мы выпили за Настины успехи.
Вдруг из Леса на поляну, где мы сидели, вышла немолодая женщина, похожая на цыганку, и направилась к нам. Сергей встал. Вера встала вслед за ним, ведь от цыганки можно ожидать всё, что угодно. Она подошла, и начала, с цыганским акцентом, говорить:
— Извините, молодые люди, вы не видели тут табор?
— Нет. — ответила Вера. — Не видели.
— А как тебя зовут? — обратилась она к Вере.
— А зачем вам? — насторожилась Вера.
— Не бойся меня, девочка. Я умею гадать по руке, и вижу, что у вас у всех интересная жизнь. Дай мне руку, не бойся.
Вера поглядела на Сергея и несмело протянула руку цыганке.
— Тебя зовут Вера. — начала цыганка. — У тебя жизнь длинная, и проживёшь ты её со своим любимым.
Затем она подошла к Оле. Оля, как и все не верила в предсказания, но хотела узнать, что её ждёт, и сама протянула руку цыганке.
— Оля, у тебя жизнь не понятная. Тебе понравится другой, и ты будешь сомневаться в своих чувствах. Тебе предстоит решить, с кем разделить свою жизнь.
Оля выдернула свою руку из рук цыганки. Она не хотела дальше слушать, потому что так сильно любит Мишу, что посчитала чушью предсказание цыганки. У неё даже в мыслях никого больше не будет.
Наконец цыганка подошла к нам с Настей, но Настину руку не взяла, а сразу нам вдвоём сказала:
— Вы — очень сильные люди. У вас крепкая любовь, именно она исцелит Настю, но вас ждёт ещё одно испытание. Испытание на грани смерти. Перенесёте вы его или нет, зависит от вас обоих. От вашей силы воли. Да поможет вам господь Бог!
Настя задрожала от страха. Мы с ней очень крепко обнялись, и Настя дрожащим голосом спросила цыганку:
— А что за испытание? И когда нам его ждать?
— Я не знаю, только берегите двух ангелочков.
— Каких ангелочков?
— Я не знаю. Всё прощайте.
Она быстро пошла в сторону леса. Оля побежала за ней. Мы с Настей обнялись ещё крепче, и стали целоваться. Я между поцелуями ей шептал:
— Не бойся, милая. Не верь её словам!
— Сашенька, а
