упав, отключился. У него гематома на затылке. Били, скорее всего, ногами. У него костяшки пальцев сбиты – значит, дрался до победы. В понедельник сделаем МРТ, картина станет яснее.
– Почему в понедельник? – удивлённо спросила Ксения. – А если там не только сотрясение и ушибы, и вы потеряете время.
– В субботу диагностический центр оказывает только платные услуги и работает на себя, – ухмыльнулся доктор.
– Пусть услуга будет платной, но своевременной. Когда её могут оказать и где её оплатить? Что-нибудь ещё нужно?
– Через час за ним приедут на коляске, – закончив разговор по телефону, сказал врач. – Ему нужен покой, уход, хорошее питание и обезболивающие лекарства. Пройдёт диагностику – посмотрим, что ещё понадобится.
– Это мой номер телефона, – протягивая визитку, сказала Ксения. – Держите меня в курсе результатов. Я не смогу сидеть рядом с ним всё время – у меня дома полуторагодовалые близнецы. Деньги на процедуру я оставлю мужу. Думаю, приеду завтра утром. Спасибо вам.
– Голубушка, зря вы так беспокоитесь. Он не умирающий лебедь, чтобы сидеть у его постели. Что-то понадобится – палата общая, справятся. Да, мозгам нужен постельный режим, но это всё, – улыбнулся доктор. – Он физически здоровый мужчина. Получу результаты и обязательно вам позвоню, а до этих пор не стоит себя настраивать на негатив.
– Иди к мужу, а я возьму направление, оплачу всё, что нужно и вернусь за тобой, – предложил Каменский.
Ксения прошла в палату, в которой стояли четыре кровати, и поздоровалась с присутствующими. Двое мужчин ответили на приветствие, поднялись с кроватей и вышли. Она присела на край кровати и взяла мужа за руку.
– Митя, хорошо, что ты жив. Как же хорошо, что ты живой. Нет ничего страшнее смерти. Ты должен жить, если не ради меня, то ради детей. Не получилось у нас с тобой жизни, но в этом есть, наверное, и моя вина. Сегодняшнее утро многое изменило в моей голове. Грех не так и велик, чтобы наказывать за него смертью. То, что нельзя исправить, можно забыть, попытаться что-то изменить. Жизнь – это дар, и это надо ценить, а не оценивать. Злость, слёзы, обиды – губят её. Она может сломаться. Мы сами придумывает себе проблемы, комплексы, рамки, и сами страдаем, – тихо говорила Ксения, замечая, что Митя проснулся. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Спасибо, что пришла. Я слышал, о чём ты говорила. Прости меня, – целуя ладонь жены, сказал Дмитрий. – Как дети?
– Дети с Максимом и Аллой Ивановной, а мы здесь с отцом. Ты помнишь, что случилось?
– Помню, а что забыл, сосед подскажет, – грустно говорил он. – После твоего ухода, мы покинули офис и поехали в ресторан на такси, оставив машину на стоянке компании. Пообедали, а потом просто сидели в баре. Говорила больше она, а я пил. Покинул ресторан около семи вечера. Алкоголь не взял, и я просто шёл, куда вели ноги. Было уже темно, когда заметил драку, ну и влез в неё. Трое против одного – это много. Подвёл проклятый гололёд, да и навыки теряю. Я пытался тебе позвонить, но ты не брала трубку. Когда сюда попал, телефона уже не было, а на память я номеров не помню. Как вы меня нашли?
– Ты помнишь, где оставил свой пиджак? – спросила Ксения и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Его нашли в такси, которое попало в 23 часа ДТП. Таксист и пассажир погибли, женщина в больнице, а мы с отцом ездили на опознание в морг. В пиджаке был твой телефон, тебя посчитали погибшим. Ты это понимаешь? Ты осознаёшь, что мы пережили? – она вспомнила лицо покойника и сорвалась на крик.
– Ксюша, прости, но вчера я готов был умереть. Может и в драку влез по этой причине? Умом я понимал, что всё испортил, что можно и нужно жить, расставшись, а душа этого не принимала, – говорил Дмитрий, а по щеке скатывалась скупая мужская слеза. – Вы без меня сможете, мне без вас не зачем.
– Пытаешься утешить или разжалобить меня таким образом? Ты представляешь, что я пережила за последние сутки? Такой непростой тендер, твоё предательство, опознание в морге – это не много для моей психики? Не дай Бог пережить подобное тебе. Хорошо не успели позвонить Берестову и отцу. Как твой пиджак мог попасть в такси?
– Не знаю. Когда я рассчитался и уходил, Тарасова оставалась. Поверь, мы оба не были пьяны до такой степени, чтобы что-то не помнить совсем. Я помню, что снимал пиджак и переложил из кармана наличные в брюки. Флешку я оставил в офисе, а ключи от машины лежали в куртке. Кроме неё не кому было забрать его со стула. Выходит, в такси ехала она. Нужно сказать об этом твоему следователю.
– Ладно. Поправляйся, а со всем остальным разберёмся позже. Документы твои я привезла. Ты сегодня пройдёшь томографию. Что тебе привезти из одежды и продуктов? Я попрошу Максима приехать. В любом случае, раньше понедельника, тебя не выпишут. Что ты на меня так смотришь?
– Любуюсь. Мне приятно, что даже в этой ситуации ты обо мне думаешь. Пока я в таком состоянии ты меня не бросишь?
– Я позвоню Ольге Ивановне и приеду завтра. Держи телефон, а зарядку я передам с Максом. Придумаю, что передать поесть и надеть на себя. Пока, – сказала она, заметив входившего отца.
– Как чувствует себя Казанова? Доктор сказал, что жить будешь, а вот я на это счёт сомневаюсь. Как можно жить с такой совестью? Куда пойдёшь после больницы?
– Не знаю.
– Подвёл ты меня, а я так тебя защищал. Теперь от меня ничего не зависит, извини. Поправляйся. Жив, уже хорошо. Нам эта ночь, поверь, досталась гораздо тяжелее.
Через два часа Дмитрия навестил Максим.
– Привет, покойник, – сказал он, протягивая руку. – Сеня просила, чтобы я вёл себя сдержано – я обещал. Здесь для тебя одежда и тапочки. Сам справишься? Что говорит врач? Он звонил Сене, но я решил, что лучше самому увидеть.
– Куда я денусь. В понедельник обещают выписать. Как думаешь, мне можно будет вернуться домой хотя бы временно?
– Пока отлежишься, думаю, Сеня тебя не выгонит, а вот через неделю может и попросить. Что будешь делать? Могу предложить койко-место у себя, но на особое гостеприимство не рассчитывай. Я на тебя очень сердит.
– Сердит, а приехал – значит, у меня есть шанс к прощению.
– Ага, размечтался. Тебе нужно хорошо постараться, чтобы моё доверие заслужить. Если бы не Ксения, хрен бы ты меня дождался, папаша. Я из-за тебя всю ночь не спал, к
