Френч усмехнулся:
— А ты и не знала? Клаудиа тебя выдала. Сообщила кое-кому, что у тебя нет опыта работы в кино. Эта небольшая информация могла бы тебя погубить, не вмешайся Боб.
Рэчел не могла поверить.
— Но ведь Клаудиа — мой друг.
На другом конце трубки вздохнули.
— У женщин, подобных Клаудии, не может быть друзей. Она тебя использовала. В тех условиях ты оказалась для нее подходящим компаньоном. Но не думаешь же ты, что ваша дружба продолжилась бы и после возвращения в Лос-Анджелес?
Рэчел все еще не верила.
— Тогда почему она устроила мне прослушивание на Бродвее? Она ведь не обязана была это делать.
— Правильно, не обязана. Но для нее это не составило труда. И потом, она, наверное, все-таки чувствовала вину перед тобой. Послушай, Рэчел, а что, если бы тебе не дали эту роль? Ведь Клаудиа договорилась лишь о прослушивании. Это и я мог бы для тебя сделать. Ты сама получила роль, не забывай об этом. Тебя взяли на роль Лили благодаря таланту и решимости. Клаудиа тут ни при чем.
Последовало молчание. Рэчел напряженно думала.
— Но зачем ей понадобилось избавляться от меня? Она ведь ничего против меня не имела.
— Она — нет. Это Жизель захотела отобрать у тебя роль. А Клаудиа и Жизель — давние приятельницы. Клаудиа рассчитала, что для нее выгоднее помочь Жизель, чем тебе.
Рэчел, у себя в номере в отеле «Роялтон», почувствовала страшную тоску. Несмотря на разницу в положении, она привязалась к Клаудии. Она ей доверяла. Похоже, что в этом мире никому нельзя доверять.
— Кто вам об этом рассказал?
Френч откашлялся.
— Боб Делани. Когда прилетал в Лондон. Бедняга достаточно долго жил с этим. Кейзер приказал ему заменить тебя на Жизель уже несколько недель назад.
— Ах, черт! Вот, значит, почему он мне ничего не сказал. Он надеялся, что сможет это остановить. Что же мне теперь делать?
— Ты это о чем?
— О Бобе, конечно. Я ведь его послала. После всего, что он для меня сделал…
Десмонд взглянул на часы. В «Ковент-Гарден», наверное, уже заканчивается первый акт. Если поторопиться, он еще успеет до перерыва.
— На твоем месте я бы попытался разыскать Боба и извинился перед ним, сегодня же вечером. У тебя еще есть время закончить съемки, прежде чем вы начнете репетировать пьесу.
— Но где, где я его найду?
— Спокойно. У меня есть план. Приезжая в Нью-Йорк, Боб всегда заходит выпить в бар своего отца, в Грэмерси-парк. Он бывает там практически каждый вечер, примерно в шесть. Кстати, этот бар носит имя Делани.
— Как мне его найти?
— Минутку. — Френч порылся в ящике стола, вынул записную книжку. — Бар «Делани» находится на углу Второй и Западной одиннадцатой. Да, Рэчел, сделай мне одолжение, не появляйся перед ним в своих старых джинсах. Постарайся произвести впечатление.
— Но у меня здесь ничего нет, — с сомнением проговорила Рэчел. — Придется пойти в магазин.
— Ну, так пойди в магазин и купи. При том, что тебе платят за «Покинутых», ты вполне можешь себе это позволить.
Пятую авеню Рэчел почти пробежала. Начала с «Блумингдэйлз», где купила пару огромных золотых колец в уши. Однако все остальное показалось ей либо чересчур элегантным, либо чересчур невыразительным, либо слишком уж официальным.
Дальше она помчалась к Саксу и попала в разгар рекламной распродажи детских игрушек. По всем этажам магазина бродили малыши с огромными пакетами и воздушными шарами, повсюду встречались персонажи Уолта Диснея: Микки-Маус и семь гномов. У Рэчел не хватило духу спросить, где находится отдел готового платья.
Тогда она решила попытать счастья в «Бергдорфе». Там продавали одежду от Ральфа Лорена, в стиле «сельская пастушка»: длинные широкие юбки и узкие короткие жакеты с множеством серебряных пряжек. Будь Рэчел американкой, она бы, наверное, купила все это, не задумываясь. Но она не ощущала себя американкой, а в этой одежде — еще меньше, чем в своей собственной. Нехотя она сняла мексиканский пояс, расстегнула юбку. Снова влезла в свои старые джинсы и, внезапно почувствовав страшную усталость, побрела в отдел Сен-Лоран. Часы показывали четверть пятого, а ей удалось купить лишь пару золотых серег.
Она припомнила времена своих провинциальных гастролей. Времена безденежья. Каждый раз, приезжая в другой город, она обходила магазины и примеряла одежду. В те дни, когда не было денег, все, казалось, ей шло, все было впору. Теперь у нее куча денег, но она не может ничего выбрать. Чем больше дорогих туалетов она просматривала, тем больше расстраивалась. Все они предназначались для шикарных дам, выглядели роскошно, спору нет, но ни в одном из них не ощущалось сексуальной привлекательности.
Без пятнадцати пять она вышла из «Бергдорфа». Попробовать еще один магазин? Ну а если и там ничего — придется идти просить прощения у Боба в старых джинсах.
Приняв это решение, она сразу почувствовала себя лучше. Достала путеводитель, пробежала глазами перечень магазинов и остановилась на заведении Генри Бендела, как раз за углом. Через три минуты она вошла в магазин и ощутила, как поднимается настроение. Этот магазин выглядел не таким солидным, как предыдущие, более молодежным. Рэчел прошла в отдел нижнего белья. Здесь на специальной витрине висели образцы всех видов трусиков, которые имелись в продаже: невероятно тонкие бикини из атласа, шелка, кружев. Рэчел купила три пары трусиков, все черные, бюстгальтер и еще пояс с резинками. С трудом подавила улыбку. Она ведь собирается лишь попросить прощения, не так ли? И вообще, Боб Делани сохранил ей работу, а не жизнь.
Отдел готового платья состоял как бы из нескольких самостоятельных маленьких магазинчиков. В одном висели платья восточного типа. Не ее стиль. В другом — коллекция закройщика из Мэна. Опять не то: слишком напоминает Западное побережье. В соседнем секторе продавалась одежда из кожи — пальто, жакеты, брюки, длинные расклешенные юбки. Все они выглядели великолепно. Рэчел машинально повернулась, чтобы уйти. Ей это всегда очень нравилось, но… не по карману. Так что лучше уж не расстраиваться понапрасну.
Однако в следующий момент она повернула обратно. Какого черта, она же теперь играет на Бродвее и может позволить себе все что захочет.
Через десять минут она выбрала пару облегающих брюк светло-шоколадного цвета и шифоновую блузку. А к брюкам длинный жакет — просто не смогла устоять перед таким искушением. Надев жакет, она обнаружила, что изнутри он проложен мягким мехом нутрии, тоже коричневого цвета. Ну все, плакала ее трехмесячная зарплата. Но вспомнив слова Десмонда Френча, Рэчел приободрилась и с высоко поднятой головой вышла из примерочной.
