– Кэм…
– Только хочу тебе сказать, что под этой лакированной внешностью скрывается отнюдь не совершенство, – продолжал Кэм. – Со мной ты в гораздо большей безопасности.
– Мне все равно, что собой представляет этот парень. И мне абсолютно не важно, нравится он моему отцу или нет. – Ферн снова сползла в теплую воду, и у нее появилось ощущение, что ее обхватили ласковые руки. – У меня уже есть приятель, и, кроме него, мне никто не нужен.
– Мне, кроме тебя, тоже никто не нужен, – сказал Кэм. На какую-то долю секунды его голос сорвался на хрип, но уже через мгновение снова стал твердым и спокойным. – Знаешь, в четверг мы с тобой в любом случае встретимся. Ты вернешься из гостей, а я приеду с концерта, никто нам не сможет помешать.
«Никто, кроме моего отца».
– Конечно, нам никто не сможет помешать, – убежденно повторила Ферн.
– Сообщи мне, когда ты вернешься домой. Я буду ждать.
– Договорились. – Ферн немного повеселела.
Она радовалась тому, что Кэмден был к ней так внимателен. И еще ей нравилось, что и Кэм будет с нетерпением ждать четверга.
– А пока я буду в Чикаго, буду звонить или писать тебе каждый день, – пообещал Кэм.
По телу Ферн пробежала горячая волна – и вовсе не оттого, что она лежала в ванной.
– Очень хорошо.
Кэм ничего больше не сказал, но Ферн была готова поклясться, что сейчас он улыбался.
– А теперь я должен отключиться и пойти к Марси, – сказал он неохотно. – Она уже стучала ко мне в дверь, и я сказал, что зайду к ней позже.
– Передай ей от меня привет, – попросила Ферн. – И еще, Кэм…
– Да?
– Ты все еще будешь в моем заднем кармане, когда уедешь в Чикаго?
– А небо голубое, Ферн?
***
– Сэм Маккелви тупица, – мочки ушей Кэма сделались пунцовыми. – Кто он такой, чтобы запрещать Ферн видеться со мной? И чем, интересно, вызвано его неудовольствие?
Марси сделала глоток чая, поставила чашку и посмотрела на брата, сидящего за обеденным столом напротив нее. Когда он, наконец, спустился к ней на кухню и стал рассказывать о своем телефонном разговоре с Ферн, Марси слушала его очень внимательно.
Узнав, что Ферн не собирается расставаться с Кэмденом, Марси вздохнула с облегчением. И хотя ей не нравилось, что Сэм продолжал обвинять ее брата непонятно в чем, она не слишком волновалась по этому поводу.
– Сэм вовсе не тупица, как ты изволил выразиться, – уверенно сказала она, считая, что Кэм поднимает бурю в стакане воды.
То, как Сэм повел себя по отношению к Ферн, доказывает, что он разумный человек. Если ему дать время, то он успокоится и сделает правильный вывод насчет отношений дочери с Кэмденом.
– Просто он беспокоится за свою дочь, ведь вся ответственность за будущее Ферн лежит на нем.
Кэм некоторое время смотрел на Марси так, словно не мог поверить своим глазам. Затем презрительно фыркнул.
– Вообще-то меня не удивляет то, что ты приняла его сторону.
Глаза Марси удивленно расширились. Неожиданная злоба в тоне Кэмдена поразила ее.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что ты трахаешься с ним, – без всякого выражения сказал Кэм. – И поэтому ты перекинулась на его сторону.
У Марси сердце забилось так часто, что, казалось, вряд ли оно сможет вернуться к правильному ритму. Она открыла рот, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но вызванный словами Кэмдена шок был столь сильным, что никакие подходящие аргументы не приходили ей на ум.
– Не стоит отрицать это и оправдываться, – бросил Кэм. – Я видел, как он выходил из нашего дома в середине ночи.
Марси не слишком огорчило то, что Кэму стало известно о ее интимных отношениях с Сэмом. Но вот Сэм бы расстроился, если бы Ферн узнала о его тайне.
– Ферн знает? – спросила Марси.
Кэм отрицательно покачал головой, и Марси облегченно вздохнула.
– Надеюсь, ты не собираешься рассказывать ей об этом? – Марси старалась говорить без раздражения и вызова.
– Как давно это у вас… продолжается?
– Первый раз мы встретились в Чикаго, – ответила она. – Мы познакомились до того, как я переехала сюда.
Марси не была уверена, что ей стоит обсуждать это с Кэмом, однако все же решила удовлетворить его любопытство, чтобы в дальнейшем им не пришлось возвращаться к этой теме.
Кэм поднес банку кока-колы к губам и поверх ее края взглянул на Марси:
– Значит, теперь ты его подруга? Да? Или кто?
Марси колебалась.
– Все это очень сложно.
«Все очень сложно» – звучало как-то лучше, чем если сказать, что она просто не знает, кем приходится Сэму. А Марси действительно не знала, как определить их отношения.
Одна бровь Кэма поднялась вверх.
– Почему?
Злость Кэмдена утихла, и сейчас он проявлял естественное и вполне оправданное любопытство. Похоже, он не собирался устраивать ей судилище, и Марси почувствовала, что может с ним говорить достаточно откровенно. Вряд ли что-то способно шокировать Кэмдена.
– Мы познакомились на свадьбе Дженни Кармэн.
Даже сейчас при воспоминании о той ночи сердце Марси начинало биться быстрее.
– Оказалось, что нам очень интересно разговаривать друг с другом, а потом он поднялся ко мне в комнату. Мы провели вместе ночь. И были уверены, что видим друг друга в первый и последний раз.
Слава Богу, Кэм не выказал ни малейших признаков того, что это откровение его шокировало. Он лишь еще немного отпил газировки и кивнул, давая Марси понять, что внимательно ее слушает. Марси вдруг тихо рассмеялась:
– А потом я приехала сюда и обнаружила, что он твой сосед.
– Ты никогда не говорила, что знаешь его, – Кэм словно обвинял ее в этом.
– Мы решили держать это в тайне, – объяснила Марси. – Сам понимаешь, какое положение Сэм занимает на работе, и ему не нужны никакие сплетни. Да и мне они совсем ни к чему. А к тому же мы, собственно говоря, почти не встречались.
– Неудивительно, что тебя просто выворачивало наизнанку на этом барбекю.
Кэм отодвинул стул, встал и подошел к шкафу. Достал из него коробку хрустящих шоколадных шариков и снова вернулся к столу. Только после этого он закончил свою мысль:
– Спит он с тобой, а прогуляться приглашает миссис Диз.
Хотя все было не так, но слова Кэма причинили Марси боль.
– Это она пригласила его к себе на обед.
Кэм закатил глаза.
– Она пригласила, но он-то принял это приглашение.
Эту простую мысль Марси постоянно гнала от себя, пыталась иначе истолковать, но когда Кэм озвучил ее, мысль потеряла свою эфемерность и стала настолько однозначной, конкретной и весомой, что, казалось, можно взять ее рукой и выбросить в окошко. Марси, конечно, могла бы напомнить Кэму, что Сэм решил сделать это ради Ферн, но затрагивать сейчас еще одну болезненную тему ей совсем не хотелось.
