этот голод, или мне маяться с ним до конца жизни.
Обернувшись через плечо, Рита ловит мой взгляд на своем затылке.
Привычка — вторая натура. Мне тридцать один, и привычек у меня выше крыши. Самая масштабная, выработанная в качестве необходимости за годы работы в отделе — всегда оставаться незаметным и не привлекать к себе внимание. Очевидно, с ней мне придется попрощаться, как и с бывшей работой. Там, где есть моя жена, оставаться незаметным нельзя, потому что сама она незаметной быть не умеет, а стало быть и я не смогу.
Вручив стакан проходящему мимо парню в фартуке, вижу, как, пересекая газон, ко мне направляется Люба. На ней свободное платье чуть выше колена и туфли на шпильках. Волосы уложены красивыми волнами на плечах и спине. Живота в таком платье у нее не видно, ее мужа поблизости я тоже не наблюдаю.
Остановившись рядом со мной, она откашливается и говорит:
— Саша пошел за машиной. Мы поедем. Я… в общем, устала. Ноги гудят…
— Спасибо, что пришли, — кладу руки в карманы брюк.
Безымянный палец холодит ободок обручального кольца.
Новое ощущение, к которому нужно привыкнуть.
Привыкнуть к тому, что я теперь женатый человек, будет не сложно. Глядя на то, как воздушная полупрозрачная юбка облегает бедра моей жены, как ветер бросает в ее лицо шелковые пряди темных волос, я понимаю, что абсолютно и бескомпромиссно счастлив.
Переведя глаза на Любу, вижу, как пытливо она всматривается в мое лицо, и хоть, объективно, она уже взрослая женщина, я бы не смог объяснить ей того, что сейчас чувствую.
Гордость и умиротворение, легкую агрессию к миру, потому что с его стороны всегда есть какая-нибудь угроза. Чувствую себя счастливым.
— Ты ее любишь, да? — тихо спрашивает она. — Ты так на нее смотришь…
— Наверное, — пожимаю плечами, не вдаваясь в подробности, которые слишком личные.
— А она тебя?
Щелкнув сестру по носу, говорю:
— Хрен знает.
— Фу, — закатывает глаза и смотрит на гостей. — Строй из себя дурочка и дальше.
Рита идет к нам, кутаясь в моем пиджаке и огибая гостей.
— Привет, — обращается к Любе.
Осторожно изучает ее лицо, переводя глаза с нее на меня.
— Привет… — бормочет та, переминаясь с ноги на ногу на своих громадных шпильках.
— Вот, — Рита протягивает ей контейнер с большим куском свадебного торта. — Бонус, как родственникам.
— Эмм… спасибо, — забрав у нее контейнер, Люба смотрит на меня и выпаливает. — С днем рождения, — посмотрев на Марго, лепечет, — Поздравляю. Все было очень круто… особенно голуби.
Последнее замечание — шутка. С голубями вышло дерьмово. Затертые следы на лацкане и плече моего пиджака тому доказательства.
Опустив голову, Марго смеется.
— Спасибо, — снова смотрит на Любу. — Уходите?
— Эмм… да. Устали… то есть, это я устала, Романову то чего уставать.
— Точно, — улыбается Рита. — Увидимся еще, да?
— Угу, — невнятно отзывается Люба. — Ну, пока… — взмахивает рукой и уносится по дорожке в сторону ворот и стоянки.
Стук ее каблуков перебивает даже легкую музыку, которую давно пустили фоном.
— Она очень милая… — тянет Марго.
— Ага, — смотрю на нее, раскачиваясь на пятках.
На щеках у нее румянец, а в черных, твою мать, колдовских глазах отражаются огни гирлянд, которые зажглись с минуту назад.
Любуюсь.
Сегодня я целовал ее раз пятьсот, но все равно голодный.
В ее глазах мелькает нечто, от чего у меня скручивает кишки. Еще один секрет, ну или тайна.
Кажется, я перестану реагировать на эту женщину только если сдохну.
— Пошли, — взяв меня за руку, тянет за собой.
Поскольку я нихрена не в курсе программы, по-прежнему нахожусь в неизвестности.
Через минуту выходим к задней ограде, где припаркован черный “рендж ровер” с водителем.
Забираемся на заднее сиденье, и Рита пристраивается у меня под боком, прижавшись к груди щекой.
После проведенного на свежем воздухе дня я должен бы чувствовать усталость, но я ее не чувствую. Тонкие пальцы ложатся на мое бедро, нос втягивает запах рубашки.
— Куда мы? — прикрываю от удовольствия глаза.
Дорога за окном подсвечена редкими фонарями. Машина выбирается на трассу, но за дорогой я перестаю следить.
— Ты меня крадешь, — поясняет Рита.
— Может наоборот? — бормочу, напрягаясь, потому что рука моей жены начинает гулять у меня на груди.
— Ты, Стрельцов, такая фифа, — запрокидывает голову, дуя губы. — Все приходится делать самой.
— Я все сделаю сам, — целую адски мягкие губы, становясь нетерпеливым. Сминаю их, обхватив ладонью изящную скулу. Завожусь от того, как она сдается, буквально обмякая в моей хватке. От нее пахнет конфетами, твою мать. От кожи, от волос. Я хочу, чтобы она пахла нашим сексом. У меня дремучии потребности.
Тачка сворачивает с трассы через пять минут и еще через пару минут начинает лихо скакать по кочкам.
Блин, где мы?
Оторвавшись от Риты, смотрю в окно, за которым абсолютная темнота.
Затихнув, возвращает голову мне на грудь.
Дорога идет через поле, но вижу впереди огни домов. Выпрямляюсь. Любопытно. Это деревня. Мне в принципе без разницы, но все же. По усыпанной щебнем улице добираемся до дома, на калитке которого цифра десять.
Выйдя из машины, проваливаюсь в тишину. У забора припаркован красный “лексус”. В домах вокруг есть свет, но не во всех.
Рита идет к калитке, в я забираю из багажника свою сумку. Это было в моих инструкциях. Собрать вещи на пару дней.
В темноте подол ее юбки, как маяк. Скрежет туфель по дорожке — тоже.
Забросив сумку на плечо, трогаюсь следом.
