– Да, может, и так, – отрезала она. – И в этом моя ошибка. Я надеялась, что встречу цивилизованного человека, а встретила грубияна с замашками феодала и поработителя.
Эдвард снял кофейник с огня и поставил его на стойку. Потом перевел на нее взгляд, протянул руку и нежно провел пальцами по ее шее. Она замерла. Затем он обхватил ладонью ее затылок и притянул к себе. Она не сопротивлялась.
Прикосновение его губ к ее губам было подобно прикосновению крыльев бабочки. Но Джулиане показалось, что по ее телу от этого нежного прикосновения пробежал ток.
Эдвард улыбнулся, глядя в ее встревоженные глаза.
– Джулиана, я мог бы продлить твое удовольствие. Но, к сожалению, меня ждет работа. – Он оглядел кухню. – Равно как и тебя.
Вскипая от ярости, она уставилась на него. Она злилась на него за этот поцелуй, и на себя за то, что позволила ему поцеловать ее.
– Если ты думаешь, Эдвард Гарвин, что я собираюсь разгребать этот бардак, ты глубоко ошибаешься.
С этими словами она резко повернулась и вышла из кухни, чувствуя спиной его сверлящий взгляд. Но она не обернулась. Оказавшись в гостиной, она плюхнулась на софу.
Проклятье. От усталости у нее кружилась голова, в животе сводило от голода. Что творится в ее жизни? Что этот мужчина позволяет себе? Что он делает с ней?
Она забралась на софу с ногами и, склонив голову на подушки, задремала.
– Тебе не мешало бы поесть, – услышала она над ухом спокойный голос Эдварда.
Она открыла глаза и увидела придвинутый к софе столик, на котором стояла тарелка с блинами и чашка дымящегося кофе.
– Поешь, а потом я покажу тебе твою комнату, – добавил он.
Она подняла на него глаза. В уголках его губ играла мягкая улыбка. Впервые за все время она испытывала искреннюю благодарность к этому человеку.
– Спасибо, – устало пробормотала она.
Глаза Джулианы распахнулись и уставились в темноту. Несколько минут она лежала, нежась под теплым шерстяным одеялом. Затем протянула руку и включила ночник. Часы показывали пять. Утра или вечера? Судя по ощущению бодрости и легкости в теле, утра. А это значит, что она проспала больше десяти часов.
Хотя чему здесь удивляться, если до этого она двое суток пропутешествовала? Не удивительно и то, что теперь сна у нее ни в одном глазу.
Она встала с постели, подошла к окну и раздвинула шторы. Синева, облепившая окно, предвещала приближение рассвета.
Что ж, было бы совсем неплохо встретить рассвет нового дня с чашкой горячего кофе. Однако воспоминание о кухне Эдварда Гарвина тут же снизило предвкушение удовольствия.
И все же Джулиана набросила поверх тонкой ночной рубашки шерстяную шаль и спустилась в кухню. У входа нащупала выключатель и щелкнула кнопкой. Свет на несколько секунд ослепил ее. Часто моргая, она пыталась привыкнуть к нему и морально подготовить себя к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с последствиями бомбежки.
К ее удивлению, батарея пустых пивных бутылок из-под стойки улетучилась, а возле раковины образовался небольшой участок относительной чистоты. Джулиана еще больше удивилась, когда нашла на полке чистый кофейник и пару чашек. Банка с кофе стояла рядом. Насыпав в кофейник кофе, она поставила его на огонь, а сама уселась на табурет и брезгливо оглядела кухню.
– Черта с два, мистер Гарвин, – пробормотала она. – Черта с два дождешься от меня, чтобы я вылизывала твою кухню. Не кухню, а конюшню, если быть точнее.
– А как же наш уговор? – услышала она ставший слишком знакомым спокойный голос.
Она резко обернулась и вскочила. Он стоял на пороге, опираясь о косяк двери. На губах играла неизменная и тоже очень знакомая улыбка. На нем были другие, до крайности протертые джинсы и рубаха, расстегнутая на несколько пуговиц от воротника. Он выглядел свежим и бодрым, как будто уже давно был на ногах.
– Мы договаривались о ведении хозяйства, а не об уборке, – сердито сказала она. – Так что советую нанять уборщицу. Я разгребать это безобразие не намерена.
– А как насчет чувства ответственности, Джулиана? Тебя не будет мучить совесть, если ты не сделаешь то, что обещала?
От плиты послышалось шипение. Обрадовавшись, что может на время отвлечься, она бросилась к плите и сняла кофейник. За спиной послышались его шаги, но она не обернулась. Он остановился рядом, и, почувствовав, как его теплые ладони легли ей на плечи, она замерла. От его близости по телу прокатилась теплая волна, и вместо того, чтобы стряхнуть его ладони с плеч, она стояла и завороженно ждала, что он будет делать дальше.
– И все же, Джулиана, уговор есть уговор, – прошептал он, склонившись к ее уху.
Она блаженно вздрогнула. Но тут же опомнившись, метнулась в сторону.
– Не дождешься! – бросила она на ходу и выбежала из кухни.
Вернувшись в спальню, она захлопнула за собой дверь, забралась в постель и спряталась под одеялом.
Черт бы тебя побрал, Эдвард Гарвин. Не дал ей даже спокойно выпить кофе, эксплуататор. Не удивительно, что он живет один. Какая женщина сможет выдержать такого диктатора и упрямца?
Не прошло и двух минут, как дверь ее комнаты распахнулась, словно от сильного порыва ветра. Джулиана осторожно выглянула из-под одеяла. Эдвард стоял у края кровати и смотрел на нее, как смотрят на избалованного, непослушного, капризного ребенка.
– Вставай, – сказал он, шагнул к окну и распахнул шторы.
Она зарылась носом в одеяло.
– Не встану, – невнятно пробормотала она.
Он обернулся.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что не встану, – повторила она, отогнув одеяло до подбородка. – Я не хочу вставать, и ты не заставишь меня.
Он подошел к кровати и уставился на нее.
– Ты уверена? – спокойно спросил он.
– Да, – сказала она. – Я – свободная женщина и делаю, что хочу.
Он продолжал сверлить ее глазами.
– Уговор есть уговор, Джулиана.
– Послушай, я согласилась поработать домохозяйкой, но не обещала, что буду разгребать дерьмо! – вспыхнула она.
Его губы насмешливо изогнулись.
– Что ж, тогда тебе не мешало вчера хорошенько оглядеться прежде, чем покупать кота в мешке.
Джулиана опустила глаза на одеяло.
– Ты хотел сказать, не кота, а свинью. А в придачу к ней еще и свинюшник. Извини, но ковыряться в дерьме – не по моей части.
Тишина, возникшая после ее слов, показалась ей зловещей.
Затем она увидела, как Эдвард энергично вышел из комнаты. Откинув одеяло, она облегченно вздохнула и села. Но через пару минут он вернулся, пряча за спиной правую руку.
– Итак, ты собираешься вставать? – спросил он.
– Нет! – отрезала она. – И что ты собираешься делать? Пристрелить меня из шестистволки?
– Не совсем так, – спокойно сказал он. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Он вынул руку из-за спины, и Джулиана увидела, что он держит кувшин.
– Что?! – успела воскликнуть она прежде, чем у нее перехватило дыхание.
Струя ледяной воды окатила ее. Она вскочила с постели.
– Ненормальный! Идиот! Кретин! – прокричала она в панике.
Эдвард с улыбкой смотрел на нее.
– Уверен, что это далеко не все, что ты обо мне думаешь. Но спасибо, что за такое короткое время помогла мне так много узнать о себе.
Она съежилась, чувствуя, как мокрая ткань облепила тело.
– На твоем месте я бы переоделся, – сказал он, окутывая ее взглядом. – А то простудишься и умрешь.
– Послушай, почему ты не оставишь меня в покое? Тогда ни у кого не будет проблем, – возмущенно сказала она.
Он молча смотрел на нее, как будто никогда раньше не видел.
– А тебя, кажется, вообще ничего не волнует, – задумчиво сказал он.
– Меня волнуют мои клиенты, – пробормотала она.
– А как насчет Нила?
Она промолчала.
– Но, похоже, и о себе ты не очень-то заботишься, – продолжал он. Мне кажется, что ты способна простоять вот так весь день, пока не подхватишь простуду.
Она свирепо глянула на него.
– А что тебе до того, простужусь я или нет?
Он стащил с кровати одеяло и набросил ей на плечи. Затем усадил ее на кровать.
– Ты – моя домохозяйка, помнишь? Поэтому я просто не могу допустить, чтобы ты свалилась с ног раньше, чем отмоешь хотя бы кухню.
– Знаешь, полить меня водой – это дешевый трюк, – выдавила она, чувствуя, как он сел рядом.
– Согласен. Но ты того заслужила.
– Заслужила? – переспросила она. – Ты бы лучше окатил ледяной водой себя.
Ей было холодно. И так хотелось сейчас прильнуть к его теплому телу, что она с трудом сдерживала себя.
Неожиданно, словно прочитав ее мысли, Эдвард притянул ее к себе и положил руку ей на плечи.
– Знаешь, ты самая странная женщина из всех, кого мне доводилось встречать, – сказал он. – Твои глаза полны отчаяния, но при этом ты готова сразиться с самим дьяволом. В чем твой секрет, Джулиана?
Она молча прикрыла глаза. Прижиматься к его теплому телу было так уютно! На миг ей даже показалось, что он может защитить ее от гигантской волны отчаяния, готовой обрушиться на нее.
