– Правда? – Кейт искоса посмотрела на подругу, очевидно также смущаясь его присутствием.
Но Кэт уже пришла в себя и больше не смущалась, как в первые минуты их встречи. Если он думает, что она забыла о его «секрете», то он здорово ошибается.
– С легким паром, Кейт. Вы ведь только что принимали ванну? – На губах Калеба появилась лукавая усмешка.
Кэт сразу поняла причину его иронии. Во-первых, несколько травинок, запутавшиеся в волосах у Кейт, а во-вторых, выражение полного недоумения на ее лице были явным доказательством, что ни о какой ванне в последние минуты она и не помышляла. Сказав Калебу, что Кейт в ванной, Кэт хотела побыстрее избавиться от него. И сейчас она фактически была уличена во лжи.
– Прошу прощения, похоже, я ошиблась, – сказала Кэт, придав своему голосу невинную интонацию. – Я думала, что ты пошла в ванную, – обратилась она к Кейт, – а у тебя, оказывается, были еще дела в саду.
Кейт бросила на нее хмурый взгляд, а затем снова повернулась к Калебу.
– Сад отнимает так много времени, – поддержала она разговор, однако, никак не подтверждая или не опровергая замечание Кэт. – Вы обязательно с этим столкнетесь в вашем Розовом Коттедже, если, конечно, кто-нибудь другой не будет заботиться о саде.
Кэт знала, что уборкой в коттедже всегда занималась мать Джейн. Интересно, как Калеб распорядится своим свободным временем, если учесть, что кто-то еще будет работать в его саду?
– Думаю, что нет смысла нанимать садовника, – с улыбкой ответил он Кейт. При коттедже есть огромный сад, который мне очень нравится. Когда мы жили в Лондоне, доктора посоветовали полностью сменить обстановку, так как считали, что это будет полезно для Адама.
– Так, значит, садоводством собирается заниматься Адам? – с сарказмом спросили Кэт.
Калеб посмотрел на нее.
– Я вам очень не нравлюсь, Кэт, ведь так? – задумчиво произнес он.
Нравится ли он ей! Да она даже не знает его! В принципе Кэт не ощущала неловкости в компании Калеба, но с появлением Кейт почувствовала некоторое смущение и дискомфорт.
– В нашем тандеме роль дипломата отводится Кейт, – с нажимом отметила Кэт. – А у меня лучше, получается, общаться с детьми.
– Не так, как с мужчинами? – с обманчивой мягкостью спросил Калеб.
– Как ни с кем другим, – огрызнулась Кэт, а ее зеленые глаза гневно засверкали. Во взгляде же, обращенном к Кейт, явно читалась просьба: поддержи меня, пожалуйста, этот мужчина только получил по заслугам.
– Вы, по-моему, собирались объяснить, почему вас так заинтересовал наш дом? – обратилась она к Калебу, нарочно не глядя на подругу. У той вырвался сдержанный вздох. Теперь-то Кейт, наконец, поймет отношение Кэт к этому человеку.
Калеб выглядел вполне спокойным и, казалось, совсем не чувствовал возникшей в комнате напряженности.
– Да все очень просто, – ответил он. – Дело в том, что этот дом проектировал мой прапрадед.
Обе девушки были настолько ошарашены его словами, как будто он сказал им, что его предком является сам Джек Потрошитель. Кэт не знала, какое объяснение она ожидала услышать, но только не то, которое представил Калеб Рейнольдз. А бедная Кейт и вовсе утратила дар речи.
– Клив Рейнольдз, – снова заговорил Калеб, так как молчание слишком затянулось, – это мой прапрадед, и фактически дом был назван в его честь. Его имя высечено на каменной кладке фасада дома, – добавил он, так и не дождавшись ответа ни от одной из девушек. Клив Рейнольдз! Со временем значение имени известного архитектора было позабыто, и только на камне, прямо над входной дверью, можно было прочитать: «Клив Рейнольдз, 1850». И все же…
– Какое совпадение, – опять съязвила Кэт, но, встретив суровый взгляд Калеба, не решилась продолжать в том же духе.
– Не совсем так, – жестко осадил он Кэт. – Я нахожусь здесь потому, что занимаюсь некоторыми исследованиями в Йоркском музее и сознательно выбрал деревню, находящуюся вблизи от этого дома. И я намерен узнать, строил ли мой знаменитый предок другие дома в округе.
– Весьма сомнительно, – пессимистически заметила Кэт. – Здесь не то место, где можно содержать и поддерживать в хорошем состоянии два таких огромных дома, – рассуждала она, пока Калеб с холодным вниманием изучал се лицо.
– Прежде всего, я историк, Кэт. – Калеб явно старался сдерживать свои эмоции и творить спокойно, но его глаза превратились и узкие ледяные щелочки. – Но специализируюсь и области архитектуры. Это вполне естественно, имея прапрадеда-архитектора, – добавил он почти враждебно.
Кэт придерживались иного мнении. Ее отец разводил лошадей, но Кэт, к его полному неодобрению, всегда испытывала перед ними ужас. Без сомнения, лошади прекрасные и сильные животные, ими можно любоваться и восхищаться со стороны, но, как она обнаружила, они абсолютно непредсказуемы при близком общении. Впрочем, как и Калеб Рейнольдз.
Он совсем не похож на историков, которых она видела по телевидению или на фотографиях в газетах и журналах. Большинство из них были пожилыми людьми, да и выглядели несколько старомодно, как будто принадлежали прошлому вместе со своими пыльными манускриптами.
– При данных обстоятельствах я вполне понимаю ваш интерес к нашему дому. – Кейт, наконец, смогла присоединиться к разговору.
Это было весьма кстати, так как Кэт, с ее обычной прямотой, казалось, все время перечила Калебу. Его осведомленность об одной из обитательниц дома сейчас легко объяснялась, но почему он не сказал всего этого вчера – оставалось загадкой.
– Я уверена, мы без проблем договоримся, и в любое удобное для всех нас время вы сможете его осмотреть, – вежливо продолжала Кейт. – Думаю, вы по достоинству оцените модернизацию дома за последние годы.
– У нас даже есть система сточных вод и канализация, – быстро вставила Кэт, не обращая внимания на огорченную гримаску подруги. Да будь он проклят, этот Рейнольдз, со своими просьбами! От него одни неудобства!
– Уверен, что все оценю, – усмехнулся Калеб, вздернув брови в ответ на ее вызывающее поведение. – И ради бога, не беспокойтесь, я не настаиваю на немедленном осмотре. – Он повернулся к Кейт: – Я хорошо понимаю, насколько неожиданным для вас является мой визит, и допускаю, что на этот счет у вас имеются другие соображения.
Кэт раздраженно посмотрела на гостя, не желая поддаваться его обаянию. Впрочем, когда он обращался к ней, оно практически отсутствовало.
– Какие другие соображения? – враждебно поинтересовалась она.
– Я имел в виду вашу работу в школе, – пояснил он. – Конечно же, я не могу находиться здесь в течение дня, когда вы заняты с детьми.
У нее была для него новость: и в отсутствие детей он также не сможет бродить по дому.
