Себ почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Элла рассмеялась.
Уже давно никто не осмеливался смеяться над Себастьяном Кастеллано. Но он понимал, что она не стремилась ни оскорбить, ни смутить его. Это была просто шутка.
И он тоже начал смеяться. Действительно смеяться. Звуки собственного смеха показались ему незнакомыми, и он сообразил, что давным-давно не смеялся по-настоящему.
— А вот и ошибаетесь, — удалось наконец выговорить ему. — Это была не щетка, а флакон из-под лака для волос моей бабушки. А в платяном шкафу было зеркало до самого пола, так что одновременно я мог восхищаться и своим новым джинсовым прикидом.
— Вам еще повезло. Мои родители — джазовые музыканты, и я, можно сказать, выросла в их клубе. Можете представить, какой там был шум каждый вечер? — Элла закатила глаза и вздохнула. — Но, честно говоря, это было здорово… Ну да ладно. Шоу продолжается. Вы здесь устраивайтесь, а я пойду. Если что-то понадобится, я — внизу, вместе с кофе и печеньем.
Себ кивнул:
— Звучит неплохо. Но у меня один вопрос — когда сегодня приедет Николь? Мне нужно с ней увидеться… ну и ехать обратно.
Ее брови удивленно поднялись.
— Николь? Ее здесь нет. Она вам разве не говорила?
Он нахмурился:
— Нет? Не понимаю… Несколько дней назад она связалась со мной, чтобы удостовериться, что мои планы не изменились. Что-нибудь случилось? С ней все в порядке?
Элла пожала плечами:
— По крайней мере сегодня утром она была в порядке. Может, только немного промокла. Сезон дождей начался в этом году раньше, чем обычно. Теперь им придется очень долго спускаться с их базы на Эвересте. Свой рейс они уже пропустили. Так что здесь Николь появится не раньше чем через несколько дней. — Она улыбнулась. — Ну а пока вы будете со мной.
Элла выглянула из окна кухни, проверяя, не закончился ли послеобеденный отдых Себастьяна. Она надеялась, что он успеет проснуться и передвинуть замечательный образец итальянского автодизайна, брошенный прямо на дороге, к тому времени, когда учительница Дэна попытается протиснуться там на своем маленьком «шевроле».
В саду было тихо.
Странно. Николь говорила, что Себастьян Кастеллано привык мчаться по жизни на полной скорости, постоянно выискивая возможности для какого-нибудь нового проекта или для заключения выгодной сделки.
Элла вспомнила ту фотографию на рояле, с которой ей приходилось регулярно стирать пыль и натирать воском деревянную рамочку. И другие снимки тоже.
Однако во всех фотографиях было кое-что странное. То, о чем она никогда не спросила бы — из уважения к чужой личной жизни. Среди них не было ни одной фотографии Себастьяна вместе с отцом или с Николь. Ни одной семейной фотографии. Не было Себастьяна и на свадебной фотографии, хотя он, судя по всему, присутствовал, когда Николь выходила замуж за его отца.
Это совершенно не походило на альбом Эллы. Она дорожила семейными фотографиями с родителями и Дэном. Семья Кристобаля любила профессиональные портреты, сделанные в студии, и она была им благодарна за то, что могла показать Дэну фотографии его отца. Но ей нравились и простые любительские снимки, сделанные дешевой маленькой камерой.
Николь, видимо, думала по-другому…
Элла задумчиво покусала нижнюю губу. Она едва поверила своим глазам, когда увидела, чья машина загородила проезд. Как мог мужчина выглядеть так элегантно, лежа в зарослях крапивы, играя с Мило и Вольфи?
Хотя она не совсем понимала, что он вообще здесь делает. Из того, что рассказывала Николь, можно было понять, что Себастьян Кастеллано никогда особенно не горел желанием с ней встретиться. Но, возможно, он действительно оказался в Лангедоке по каким-то своим делам…
Элла с улыбкой покачала головой. В такой чудесный день трудно винить Себастьяна за то, что он решил отдохнуть от работы и немного расслабиться в саду своего старого дома.
В то время как ей пора вернуться к работе и заняться своим любимым делом, в котором Дэн всегда с удовольствием принимал участие: лущить сладкий горошек. Элла направилась в кухню и, захватив с собой дуршлаг и корзинку со свежими стручками, купленными на местном рынке, вышла на террасу.
Она остановилась так резко, что стручки зашуршали в корзинке. Себастьян Кастеллано лежал в шезлонге. Рядом с ним на низеньком столике стояла чашка с остывшим кофе и домашнее печенье из запасов Дэна.
Он спал.
Его грудь под накрахмаленной сорочкой, украшенной отпечатками собачьих лап, ритмично поднималась и опускалась.
Элла оперлась на край деревянного стола и внимательно посмотрела на Себа.
Черные густые брови, широкий властный лоб, который был задуман природой так, чтобы лицо мужчины оставалось сильным и не внушало никаких легкомысленных мыслей даже тогда, когда он спал.
Темные волосы подстрижены в соответствии с требованиями делового этикета — правда, чуть-чуть длиннее. Отдельные пряди спускались на лоб и на воротник.
У Себастьяна был прямой классический нос, и, только присмотревшись, можно было заметить на нем веснушки. Возможно, это память о тех днях, что он провел на яхтенных гонках в тропиках. Или занимался подводным плаванием на Большом Барьерном рифе. Или еще чем-нибудь вроде этого. Во всяком случае, не лущением гороха в Лангедоке.
Легкая щетина на щеках и верхней губе смягчала упрямую квадратную челюсть, которая скорее могла бы принадлежать какому-нибудь увенчанному лаврами матадору, чем успешному предпринимателю.
Его нижняя губа выглядела узкой по сравнению с верхней губой, которую так любили подчеркивать фотографы на разных приемах или деловых встречах.
Элла не смогла сдержать вздох. Ах, как она завидовала ему! Молодая женщина обожала свою прежнюю жизнь, когда она путешествовала вместе с родителями из города в город, импровизируя и исполняя классический джаз. Элла потеряла счет свадьбам, дням рождения, фестивалям и ярмаркам, где трио Бейли радовало слушателей потрясающей музыкой.
Она столько лет провела в дороге, что страны, которые они посещали, порою сливались в одну. Испания и Португалия были изумительны. Но больше всего Элле запомнились те три месяца, что они провели на юге Индии. Яркие краски, особая энергетика, пыль на дорогах, от которой першило в горле… Она запомнила каждую минуту того путешествия.
Ее прежняя жизнь была очень далека от этого уютного сельского дома, где она смогла осесть вместе с сыном.
Да, Себастьян Кастеллано — очень счастливый человек.
В это мгновение уголки его губ дрогнули. Эллу поразило сходство его мимики с мимикой Дэна, когда тому что-то снилось.
