— Да почему, собственно, нет? Хотя настроение, как ты понимаешь, на нуле.
— Ну вот я тебе его и подниму.
— Костров? Ты чего здесь? — услышали мы голос.
— О, Борисов! Привет! — улыбаясь, Артем подошел к Олегу. Обменявшись рукопожатиями, ответил. — Да вот, приехал подписать бумаги, сегодня в ДТП попал.
— Ты тоже? — удивленно. Но тут же увидел, что я стою рядом, прищурил глаза. — Она? — и кивнул головой в мою сторону.
— Она. Эта куколка сегодня утром развлекалась, — улыбнулся парень. — А ты что здесь?
— Тоже из-за нее, — усмехнулся. — Разбомбила мою тачку.
Что он сказал? Его тачку? Это его машина? Охренеть!
Я издала какой-то невнятный звук — стон безысходности. Теперь этот гомодрил мне весь мозг сожрет. Наверняка в суд подаст. И самое фиговое во всем этом, что я еще и работаю в компании, которая принадлежит его семье. Прям окружил, так окружил!
— Марин, подожди меня, я быстро! — и Артем пошел в сторону входной двери.
— Идиотка, я говорила, что ты ответишь! — насмешливо, мерзеньким голоском вставила свои пять копеек белобрысая.
— Илона! — одернул ее Олег.
— Что, Илона? Олег, ты даже не представляешь, что мне эта мымра наговорила! Это какой-то ужас! — в голосе появились наигранные нотки подступающих слез.
— Марин, какого ты на людей кидаешься? — обратился ко мне хахаль обиженной свистульки.
— Марин? Вы настолько близко знакомы? — взвилась свистулька.
А мне хотелось треснуть одного по башке, чтобы даже не думал ко мне в таком нравоучительном тоне обращаться, а второй заклеить рот, чтобы снизила свои визгливые децибелы. Но у меня пришла гораздо лучше идея. Я улыбнулась, посмотрела в глаза белобрысой и самым сладким голосом, на какой только была способна пропела:
— Конечно, близко знакомы. Да, Олег? — проворковала я, с удовольствием наблюдая за физиономией Борисова. — Ты ей сам расскажешь или мне позволишь?
— Давай сама, — пришел в себя Олег и с хитрым прищуром посмотрел на меня. На глубине его глаз прыгали смешинки и он ждал какого-то из ряда вон выходящего рассказа. Но эпатировать Борисова — мое все.
— Илоночка, жаль, что я сразу Вас не узнала. В жизни вы еще красивей, чем на фото, — лесть произвела на эту пустоголовую барби впечатление и она убрала с физиономии злое выражение. — Олег, ты сам разрешил, так что ко мне претензий ноль, — сделала драматическую паузу. — Олег уже год как не может признаться самому себе в том, что любит. И даже жаркие ночи и неистовые оргазмы не могут его в этом убедить, — перевела взгляд на Борисова — смешинки пропали из его глаз, уступив место чему-то глубокому и задумчивому в купе с напряжением. — Но моему брату от этого не легче, — печально закончила я, опустив глаза.
— Что? — я поморщилась от очередного визга. — Какому брату?
— Дура! Ты что несешь? — повысил голос Борисов.
Я театрально выставила руку ладонью вперед.
— Не надо, Олег! Хватит мучить моего брата! Он тоже человек! Зачем ты дал ему надежду, если не собирался быть с ним? Зачем давал обещания? Зачем…
— Ты гей? — взвизгнула блонди.
— Кто гей? — услышали голос подошедшего Артема.
Одному Всевышнему известно, как я смогла сдержаться, чтобы сохранить обеспокоенное, печальное лицо и не заржать в голос. Наблюдая за рассвирепевшей физиономией Борисова, я получала просто колоссальное удовольствие.
— Так, пошли, — схватил мне за руку и потащил к своей машине.
— Эй-эй! Ты куда меня тащишь?
— Олег! — проверещала блонди.
— Борисов, отпусти девушку! — вступился Артем, когда тот меня уже буквально затолкал в свой Рендж.
— Тём, не лезь в это! — рыкнул на парня.
— Ты в своем уме, Борисов? Сейчас же выпусти меня!
— Молчи! Просто молчи!
Береженого Бог бережет, — решила я и замолчала. Может, я действительно перегнула палку, но он сам виноват. Не буди лихо пока тихо.
Через десять минут быстрой езды он резко свернул к обочине, остановился и включил аварийку. Сбросил ремень безопасности, повернулся ко мне, в глазах читался еле сдерживаемый гнев.
— Вот скажи-ка мне, звезда! У тебя в мозгах совсем насрано?
— Не совсем. А также, как и у тебя, — посмотрела на него в упор.
— Ты какого х*я несешь? — повысил тон.
— Не нравится, да? А ты какого хрена вечно меня цепляешь? — не осталась в долгу я.
— Какой, нах, я тебе гей? Ты хотя бы знаешь, кто такой Артем? Он — сын генерального продюсера на ведущем канале! Если, не дай Бог, ему в голову придет придать огласку услышанному у моей компании могут возникнуть проблемы! Ты это понимаешь?
— Не ори на меня! Я не знала, кто такой Артем — это во-первых. Во-вторых, если бы ты меня сейчас не уволок, я бы ему объяснила, что это шутка. Он меня на ужин пригласил. Ну а в-третьих, — я насмешливо поиграла бровями, — может у тебя действительно есть наклонности, просто ты их в себе не открыл, а я тебе, может, помогла, и ты не орать сейчас должен, а благодарить.
— Благодарить, говоришь? — он задумчиво рассматривал мое лицо. — Как скажешь! — сорвался, резко положил руку на затылок, притянул и впился в мои губы сильно, напористо, где-то даже жестко. Я опешила, уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он только углубил поцелуй, сделав его мягче и чувственнее. Кулачки сами разжались, но только для того, чтобы пробежаться по его плечам и зарыться пальчиками в волосы на затылке.
5
— Охренеть, — выдал я, на секунду оторвавшись от ее губ. Попытался притянуть снова, но она немного хрипло сказала:
— Перестань! Я все поняла. Ты не гей. Считай, доказал.
Я отстранился, внимательно посмотрел на нее.
— Доказал? Я ничего не доказывал, — медленно и тихо произнес.
— Неважно. Отвези меня. И давай забудем. День тяжелый, вот и сорвало.
Помолчал, пытаясь себя утихомирить, потом кивнул.
— Как скажешь.
Отключил аварийку и вырулил на дорогу, вливаясь в поток.
— Адрес скажи.
— Новотроцкая двенадцать.
Забил в навигатор. А спустя сорок минут высаживал ее у дома.
— Спасибо. Пока.
— Пока, — произнес и уставился задумчиво в след рыжей бестии.
Какого хрена я к ней полез? Мне Соня с Алексом башку за нее снесут, если обижу. Хотя ее обидишь, как же! Но она сама завела меня еще там, на парковке у офиса, сказав, что недотраха с ней не бывает и так близко стояла при этом. А я, между прочим, нормальный мужик и в этот момент первый раз посмотрел на нее по-другому: не как на пиявку, а как на женщину. И что-то зацепило. Но она абсолютно не в моем вкусе. Я люблю высоких, а уж точно не метр с кепкой. Блондинки или брюнетки, в принципе, все равно, но первые как-то ближе. Ну и чтоб фигурка ладненькая была, чтобы грудь на месте и размера нужного, не обязательно пятерочку, но и минус первый меня не устроит. Требования стандартные — исполнительницы разные. Обычно я надолго не задерживал рядом с собой даму: три недели максимум. Илона же пребывает рядом со мной второй месяц, некогда было разобраться с ней. Но пора бы ей помахать ручкой. Мерс, действительно, мой. У Илоны машина на пару дней в сервисе — попросила на время дать авто, а мне то что? Велкам. Так что теперь Мариночка должна мне за ремонт машины. И это осознание повысило настроение сразу на плюс двести пунктов.
То, что произошло сегодня — это результат импульсивности. Я не жалел абсолютно. Мне кажется, я давно уже не чувствовал разницы в ощущениях от прикосновения к губам. А у них, оказывается, бывает свой вкус — не вкус помады, а вкус, собственно, самих женских губ.
Проснулся на следующее утро в самом, что ни на есть, прекрасном настроении. Стоило подумать о вчерашнем инциденте и улыбка не заставила себя ждать. Если с ней такой поцелуй сладкий, то что, должно быть, она творит в постели? И приятная волна предвкушения прошла по моему телу. Если удастся это вкусить, противиться не буду, но при договоренности об отношениях исключительно временного характера. Расставим все точки над «И», чтобы не фантазировала себе ничего. Ровно с таким настроем я заходил в бизнес-центр.
