— И Лоис разрыдалась. Харви Джексон обнял
жену и вывел из комнаты. У порога он обернулся к дочери:
— Постарайся уснуть, Ли. Отдыхай и набирайся сил, пока мы здесь.
За родителями закрылась дверь, и Ли с облегчением откинулась на подушки. Временами она забывала о своем положении. И всякий раз какая-нибудь особа, побуждаемая, конечно же, самыми благими намерениями, как ее мать, например, напоминала ей об этом.
Иногда она так остро ощущала боль от внезапной гибели Грега, что ее почти невозможно было вынести. Ли всегда боялась, что его могут убить. У нее даже было дурное предчувствие, что так оно и случится и что смерть только ждет удобного момента. Но Ли оказалась неготовой к реальности, к внезапному и непоправимому — убийству мужа. Наверное, к страшному нельзя привыкнуть, нельзя заранее избавить себя от боли.
Вечером, как раз перед тем, как Грег погиб, они поссорились.
— Куда ты на этот раз направляешься? — поинтересовалась тогда Ли, не сводя глаз с мужа.
Он взъерошил русые волосы, его серые глаза смотрели на нее с досадой и любовью.
— Я не могу тебе сказать. Ты же понимаешь. Прошу тебя, не спрашивай.
— На границу?
— Ли, ради всего святого, прекрати устраивать подобные сцены всякий раз, когда я ухожу. — Он довольно долго возился со своим вещевым мешком. — Неужели ты думаешь, что я могу сосредоточиться на работе, если у меня из головы не идет твое залитое слезами, сердитое лицо? Еще до нашей свадьбы ты знала, чем я занимаюсь. Ты сказала, что справишься.
— Я думала, что смогу. — Ли закрыла лицо руками и заплакала. — Но у меня не получается. Я люблю тебя. Я боюсь за тебя.
Грег тяжело вздохнул. Конечно, он понимал, что Ли не могла рассчитать своих сил, терпения и мужества. Он не в праве требовать от нее этого. Грег подошел к жене и обнял ее.
— Я тоже тебя люблю. Ты же знаешь об этом. Но и мою работу я тоже люблю. Моя работа очень важна, Ли. Постарайся привыкнуть, детка.
— Я понимаю, во всяком случае, умом. Я и не прошу тебя бросить ее. Но почему бы тебе не заняться административной работой? Ты бы мог готовить облавы, но не участвовать в них. — Ли вздрогнула, когда ее взгляд упал на пистолет, лежащий на кровати рядом с коробками патронов, носками и бельем, которые муж укладывал в мешок. — Меня в дрожь бросает при мысли, что ты можешь уйти вот так, как сейчас, и не вернуться.
— Ли, я сойду с ума от бумажной работы, и тебе это отлично известно. Я хороший актер, нужен своим товарищам. И я нужен им именно в качестве тайного агента.
— Ты нужен мне, я твоя жена!
— Я нужен правительству. Я нужен ребятам из старших классов школы, которые попадают на крючок к наркодельцам. Сколько бы мы ни работали, мы ловим только мелкую рыбешку. Это заведомо проигранная битва, но я готов продолжать сражаться. Поддержи меня, Ли. Поверь мне. Я не собираюсь подставляться под пули. Ведь я знаю, что ты ждешь меня.
Ли отстранилась от него и улыбнулась дрожащими губами.
— Я всегда буду ждать тебя. Возвращайся домой поскорее целым и невредимым.
Грег горячо поцеловал ее:
— Я обязательно вернусь.
Но Грег Брэнсом не вернулся. В следующий раз Ли увидела его уже в гробу, предоставленном правительством.
Им так и не пришлось посидеть вместе за праздничным ужином, который приготовила Ли. Ей так и не удалось удивить Грега радостной новостью о будущем ребенке, которую она собиралась сообщить ему этим вечером. И тогда Ли поклялась, что никогда больше не свяжет свою судьбу с человеком опасной профессии. Преподавание в начальной школе — это самый большой риск, на который она была согласна.
Грег работал в Эль-Пасо, но вскоре после похорон Ли предложили работу в Мидлэнде. Она и раньше читала об этом бурно растущем городе на западных техасских равнинах. Мидлэнд был городом нефтяников. Там, где появлялась нефть, появлялись рабочие места и деньги, которые можно было заработать и потратить. Ли этот город показался подходящим местом для того, чтобы начать все сначала. После смерти свекрови, успевшей узнать, что ей предстоит стать бабушкой, Ли больше ничего не удерживало в Эль-Пасо.
Ее мать протестовала, уговаривала и даже плакала, умоляя дочь переехать в их большой дом в Биг-Спринг, но Ли приняла предложение и отправилась в Мидлэнд. На ее зарплату и пенсию, которую она получала за Грега, при определенной экономии, она могла нормально жить. Ли была полна решимости справиться со всем самостоятельно.
Она прислушалась к легкому дыханию ребенка, увидела, как мерно поднимается и опадает ее хрупкая спинка.
— Самое худшее уже позади, Сара. Мы справимся, — прошептала Ли.
У нее есть дом, работа, здоровый ребенок. Единственное, с чем ей предстояло сражаться, было одиночество.
— Сара, с завтрашнего дня ты садишься на диету, — тяжело вздохнула Ли, укладывая малышку в стоящую на полу колыбель. У нее выдался тяжелый день на работе, потом она заехала к миссис Янг за четырехмесячной Сарой, у которой она оставляла девочку в случае крайней необходимости, и успела заехать в супермаркет за продуктами. Устроив дочку в колыбели, женщина вернулась к машине, забрала два тяжелых пакета с продуктами и с шумом водрузила, их на рабочий стол в кухне.
— Ф-фу! — выдохнула Ли, сбрасывая туфли и без сил опускаясь на кушетку. Поведение матери, казалось, забавляло девочку. Она засмеялась и в восторге замахала ручками. — Я вовсе не собиралась вас развлекать, мисс Сара, — нарочито строго произнесла Ли.
Она подошла к девочке, легонько ущипнула пухленький животик.
— За кого ты меня принимаешь, а, обезьянка? За придворного шута? — Сара радостно взвизгнула, когда мать пощекотала пухленькую детскую шейку.
Детские ручки растрепали аккуратный пучок, но распустить густые волосы матери малышке не удалось.
— Уф, — Ли со вздохом опустилась на пол возле дочери. Рубашка выбилась из-за пояса юбки. Она смеялась и пыталась отдышаться. Когда в дверь позвонили, Ли застонала.
— Тебе придется остаться здесь, — шутливо предупредила она Сару.
Женщина распахнула входную дверь, и ее руки удивленно взлетели к груди. У нее отчаянно забилось сердце. Лицо вспыхнуло. В одну секунду из уставшей женщины она превратилась в хорошенькую оживленную особу со счастливой улыбкой на лице.
— Привет!
Его невозможно было узнать! Волосы были по-прежнему довольно длинными, но они были великолепно пострижены. Темный загар не сошел с его лица, но щетина исчезла. Не было ни грязных джинсов, ни ковбойской рубашки. Их сменили фланелевые свободные брюки, светло- голубая рубашка и темно-синий блейзер. Начищенные до блеска черные туфли из мягкой кожи навели Ли на воспоминание о кошмарного вида поношенных ковбойских сапогах.
