в меня своим взглядом.
— Набираться сил, — Тами скалит зубы и дает понять, что в этой игре его не сделать.
— Я буду болеть за тебя, Ник, уверена, что ты сможешь всех сделать.
В этот момент даже я глаза закатываю. Серьезно? Вот настолько готова лизать его зад?
— Какая у тебя группа поддержки, — Тамерлан не сдерживается от комментария, а Ник лишь усмехается.
— Работаю над этим, — и тут же подмигивает Насте.
Ну все… этого будет достаточно для того, чтобы в следующие несколько недель она ходила по всему универу задрав нос.
Вижу, что подруга хочет еще что-то сказать Нику, но тот очень быстро ретируется, не забыв при этом посмотреть на меня напоследок.
— Ну что, поехали? — Тами подталкивает меня в перед, туда, где стоит его автомобиль.
— А меня подкинете?
Настя плетётся за нами и конечно же усаживается в машину.
Дорога до дома оказывается очень долгой и раздражающей, потому что подруга ни на секунду не умолкает с этом чертовым Ником, а у меня от каждого ее слова внутри все напрягается.
И ведь тем, что случилось, я даже с ней поделиться не могу… Не могу открыться, потому что она будет первой кто меня прибьет. Ахметов — это для нее больная тема. Она по нему сохнет уже не знаю сколько.
Я наивно полагала, что, когда окажусь дома, то мне станет легче. Но нет. Я осознаю, что лишь позорно убежала от проблемы, но никак ее не решила.
Заглянув в комнату мамы, понимаю, что ее дома нет. А это значит, что она осталась у Александра и дома будет только рано утром, чтобы накормить меня завтраком и проверить, чтобы у меня все было хорошо. Не то, чтобы я сама не могла себе приготовить поесть, но маме важно сделать это самой. Завтрак — это единственное время, когда мы можем быть только одни. И я очень сильно дорожу этим временем.
То, что я сейчас нахожу одна, наверное даже к лучшему. Мама бы точно заметила, что со мной что-то не так, а поделиться бы с ней тем, что произошло я бы точно не смогла. Самое страшное то, что я сама еще не до конца понимаю, что это было. Для чего Ник так сделал…. И то, что я до сих пор ощущаю его вкус на своих губах, не дает мне покоя.
Приняв душ, я заваливаюсь в постель и, к моей превеликой радости, вырубаюсь практически сразу. Сегодня был слишком длинный и эмоциональный день. Я очень сильно устала.
Глава 4.
Знаете, что я больше всего не люблю по утрам? Эту мелодию моего звонка, от звука которой хочется кого-то прибить.
Будильник орет так, будто ему кто-то делает харакири, а я лишь накрываю голову подушкой и громко рычу. Я очень сильно рассчитываю на то, что сейчас будильник взорвется, а я смогу со спокойной совестью спать дальше. Еще немного. Ну хотя бы полчасика….
Но нет. Чуда не происходит и судя по тому, как с меня слетает одеяло и ноги обдает холодным воздухом, то наш домашний командир уже дома и готов напомнить кто здесь ответственная мать.
— Даже не думай делать вид, что ты еще спишь. Я слышала как ты недовольно выла.
В голосе мамы нет никакого сочувствия. И в этот момент мне хочется намекнуть ей о том, что дочь у нее одна и было неплохо хоть бы немного проявить сочувствия.
— И вместо того, чтобы меня пожалеть ты решила меня добить? — сажусь на кровати и недовольно смотрю на мать. Да, сейчас я жалею о том, что вчера поехала в клуб, а не домой. Я ведь могла хорошенько выспаться. Но нет, вместо этого я выбрала проблемы и тесную комнату с Ником, который снился мне всю ночь, и я умоляла этого ирода дать хоть немного поспать. Конечно же он снился мне в роли черта, который портил мою идеальную жизнь!
Отгоняю от себя все эти мысли и окидываю маму с ног до головы недовольным взглядом.
Времени семь утра, а она выглядит свежей и выспавшейся. И даже успела накраситься и до совершенства отгладить свой рабочий костюм. Мне никогда не быть похожей на нее. Я готова убить за лишние тридцать минут, которые я могу еще поспать и могу забить болт на то, что моя юбка выглажена не до идеальности.
Думаю, окружающим будет плевать на мою помятую юбку, если я буду злой мегерой и огрызаться на каждое слово, кинутое в мою сторону.
— Я бы посочувствовала, если не знала, что вчера вечером ты поехала не домой, а на вечеринку.
Мама смотрит на меня строгим взглядом, а я лишь вопросительно приподнимаю брови.
Вопросов у меня возникает очень много и все за несколько секунд. Во-первых… кто меня сдал? Во-вторых, с каких это пор у нас такое осуждается? Ну и, в-третьих, конечно же меня смущает вот этот ее строгий взгляд. Я чувствую себя сейчас так, будто меня словили на горячем, но я ведь и не пряталась…
— Не припоминаю, чтобы это было запрещено, — прищуриваю глаза и смотрю на маму в упор. Я пропустила момент, когда у нас появились новые правила? Где этот список? Я желаю с ним ознакомиться!
— У нас был уговор. Если ты ходишь по будням на подобные мероприятия, то, во-первых, ты возвращаешься домой до двенадцати, а во-вторых… не скулишь по утрам, что тебе хочется поспать.
И все же где этот гадёныш, который меня сдал? Кто стоял под моей дверью и засекал, когда и во сколько я притащила свою тушку домой?
— Знаешь, по утрам ты мало похожа на милую и добрую женщину, — кривлюсь и встав с кровати направляюсь прямиком в ванную комнату.
И только сейчас до меня доходит, что водитель мог сдать меня только с тем куда меня отвез… А вот до какого времени я была там, и когда я вернулась домой… он никак знать не мог. Соответственно у меня возникает вопрос….
— А с чего ты взяла, что я не вернулась домой до двенадцати? — кричу маме из ванной комнаты. Конечно, поздно махать саблей и кричать, что я послушная девочка, мама и так уже все поняла. Но вот гадёныша бы хотелось знать в лицо.
— Никита сегодня утром очень любезно поинтересовался не нужен ли тебе водитель, чтобы успеть в университет. Ведь ты гуляла допоздна… Могла и проспать.
— Козлина заботливая.
Бурчу себе под нос. Это кем он у нас тут заделался? Доносчиком?
В роль заботливого братишки я в жизни не поверю. А вот роль подлеца ему и играть не нужно было. Это
